Выбор
Шрифт:
Мишель умолкла. Полковник налил еще чаю ей, а потом и себе. Несколько минут они пили молча. Такое молчание никого из них уже не раздражало: они оба знали, что полковнику, как рациональному типу личности, трудно сразу «переварить» большой объем НОВОГО материала. Раньше, ДО их знакомства с книгами доктора Леонтия Кожухаря, и полковник, и Мишель чувствовали себя дискомфортно в подобных ситуациях. Но теперь, зная, что это присущая именно их типу личности специфика восприятия друг друга, они уже даже и не пытались работать по-другому: ведь любой иной способ принятия решения
— Подытожим: наш противник — бывший сотрудник одной из спецслужб бывшего СССР, занимавший довольно высокое положение. И он никому не разглашает социальных технологий, которыми сам успешно пользуется. — наконец сказал полковник после продолжительного молчания.
— Я также пришла к такому выводу. — подтвердила Мишель.
— Ну что ж, это действительно уже кое-что! Становится понятным «молчание» арабских террористических организаций: они ждут «падения» США… Попробуем теперь поработать в этом направлении… — полковник Риббок поднялся со скамеечки и прошелся по комнате. — Как Вы думаете, Мишель, что нам собирается рассказать Кол? Не об этом ли?
— Думаю, что нет. Для него это «почти очевидно»… Вероятно, он увидел в наших материалах, — да и не только в них, — что-то новое и опасное.
— Вероятно, да. Ну что ж, решаем так: совещание группы соберем после нашего возвращения от Кола.
Они договорились встретиться в яхт-клубе «Вождь Великий Олень», что у города Довер, штат Делавэр.
Несколько лет назад…
Уже несколько дней доктор Рупперт Блюменталь ходил сам не свой. Василий Степанович Орешкин давно заметил, что озабоченное выражение не сходило с его лица. Он хорошо знал этот тип личности — (С-КС(П-Мемб((рациональный, логический, сенсорный, экстраверт), — и поэтому не лез в душу человека с распросами. Он отметил, что Рупперт уже несколько раз порывался обратиться к нему с каким-то разговором, но все не решался.
Орешкин уже сам было подумал начать осторожные распросы. Начать можно было, например, с того, что такое озабоченное состояние Рупперта уже привело к тому, что он проиграл пару десятков марок: Рупперт был его постоянным партнером в бридж, а играли они два раза в неделю. Василий Степанович выбрал именно такое времяпрепровождение для того, чтобы не очень выделяться среди других жителей Лозанны. Да и то — нужно же было чем-нибудь занять свое время, пока он жил с женой и сыном. Швейцария оказалась до удивления скучным местом…
Наконец Рупперт собрался с силами.
— Господин Орешкин! — обратился он к Василию Степановичу. — Не могли бы Вы уделить мне несколько минут Вашего времени? Я очень хотел бы знать Ваше мнение по очень важному для меня вопросу. Может быть, завтра в семь часов вечера?..
Разговор начался практически сразу, как только они прошли в кабинет.
— Я много слышал о Вас от своего друга Мартина Браунберга. Он рассказывал, что Вы являетесь прямо-таки прирожденным психологом. А у меня и возникла как раз очень сложная проблема,
«Опять какие-то коммерческие тайны.» — кисло подумал Василий Степанович. Но дело оказалось гораздо интереснее…
— Вы знаете, что я владею юридической фирмой, — это наше семейное предприятие уже более полутора сотен лет. — начал рассказывать доктор юриспруденции Рупперт Блюменталь.
Собственно, в чем состоит проблема Орешкин понял уже давно — и теперь слушал многословный рассказ Рупперта безо всякого внимания, уже обдумывая ситуацию. Дело показалось ему интересным, и он решил взяться за него.
Если коротко — то доктор Рупперт Блюменталь был озабочен проблемой слияния его фирмы с фирмой одного своего приятеля — доктора юриспруденции Макса Штернштейна, с которым они уже более пяти лет общались в клубе «Юнгфрау». Они симпатизировали друг другу, и ожидалось, что их СОВМЕСТНОЕ руководство ОБЪЕДИНЕННОЙ фирмой принесет обоим не только коммерческий успех, но и наслаждение постоянным общением.
Они уже много говорили о планах на будущее, — но только недавно, когда они перешли к обсуждению ПРАКТИЧЕСКОГО воплощения своих задумок, доктор Рупперт Блюменталь почувствовал легкое беспокойство.
— Понимаете, господин Орешкин, теперь, когда вопрос о слиянии наших фирм практически решен, доктор Штернштейн, похоже, решил отступиться. Прямо он это не говорит — но всякий раз для нашей совместной деятельности предлагает такие решения, с которыми я явно не могу согласиться. А когда я возражаю ему — и предлагаю вполне приемлемые решения, тогда уже возражает он…
Доктор Рупперт Блюменталь еще долго приводил примеры своих размолвок — Орешкин даже и не пытался вникнуть в эти тонкости законодательства чужой для него страны. Дело, вроде-бы, ему уже было ясным.
И все же он сделал несколько «контрольных» вопросов.
— Скажите, а доктор Штернштейн всегда держит свое слово?
— О, конечно! Все люди, знающие его, это всегда подчеркивают.
— А умеет ли он планировать деятельность — свою собственную, или своей фирмы — на много времени вперед?
— Конечно! Как раз это-то у него получается отлично!
— Но при этом в его планах присутствует, если можно так сказать, этакий «здоровый авантюризм»?
— Вы нашли, похоже, очень хорошее слово! Да, конечно, — сейчас я вспоминаю, что когда доктор Штернштейн рассказывал мне о нескольких своих юридических решениях, у меня несколько раз мелькала мысль о том, что они несколько «рискованы»…
Василий Степанович улыбнулся:
— Ну что ж, теперь мне все ясно! Разрешите я приведу характеристику ваших отношений, — тех, которые были у вас долгое время. До того, как вы решили объединить свои фирмы.
Итак, побудительные мотивы деятельности доктора Штернштейна, его жизненные ценности были для Вас совершенно ясны, понятны и приемлемы. У Вас было с ним очень много общего, — но вместе с тем Вы с удивлением отмечали, что он ну никак не может быть Вашим конкурентом! Ведь его решения — да они ВСЕГДА отличались от тех, которые предложили бы Вы сами!