Выбор
Шрифт:
Несколько картин я взяла крупным планом, а потом еще парочку общим фоном. Осталось только проявить фото. Похоже это фотоаппарат Гордея или Антона, а значит где-то должна быть домашняя фотолаборатория. Подвал? Как правило, такие закутки там.
Помню в детстве, когда сестра увлеклась фотографией, я постоянно мешалась под рукой, когда она проявляла снимки. Отсюда и знания относительно данной процедуры. В этом есть некая романтика.
Как и предполагала, внизу я нашла небольшую комнату. Погрузилась в изучение уже готовых снимков.
Слева стояла небольшая коробочка. Не знаю почему она притянула мое внимание, ведь была непримечательна. Лучше бы я ее не открывала. Весь восторг от увиденного ранее исчез. Улетучился.
Снимки формата 9x16. Но без наивной подписи: на память. Все фотографии в серы тонах, но они не черно-белые. Кажется они даже пахнут: страхом, болью, хлоркой. Третье фото это вывеска: Психиатрическая клиническая больница № 1 им. Н. А. Алексеева. Потерянные лица, пустые взгляды, словно смотрит сквозь тебя. Тела, что кажется давно умерли, ведь душа покинула каждого кто находился там.
Такое обычно стараются забыть, стереть из памяти, а тут! Напоминание о том, каким может быть итог. Сильно и страшно одновременно. Им наверное уже все равно, они не жалеют себя и не задумываются о других возможных вариациях собственных жизней. А вот близким, тем кто наблюдает за этим… Для них это пытка!
Пока я бродила по психушке, даже не заметила как мои фото проявились. Вернулась в реальность лишь тогда, когда услышала голоса людей, что собирались на ужин.
Стянула снимки с веревки и юркнула в дверь. Отлично, никто не заметил. Фотик вернула на прежнее место, не оставляя улик. Хорошо, что никто не хватился.
Оказавшись наверху, я усаживаюсь в кресло у окна и разворачиваю снимки. Не сразу понимаю, что проявилось. Только спустя пару минут, когда шок поутих, понимаю, что проявилось то что скрыто.
То что вижу я, и то что попало в объектив это разные вещи. Словно я смотрю поверхностно. За толщей масляных красок скрыты лица. Их лица!
Пять пропавших девушек застыли без движения. Глаза полные страха и еще седые волосы. Белые как пепел. Если бы их лица не мелькали перед глазами ежедневно, я бы с трудом их узнала. Они словно постарели.
Но как такое возможно? Кто и главное зачем запечатал их изображения в гриме на холсте.
Это лишь доказывает что предположения Антона не беспочвенны. Тот факт, что Нина по всем документам проживала в другом отеле отвел подозрения от Гордея и его домика в лесу. Поэтому никто не тянет за эту ниточку.
Так, стоп! Но пропавших шесть, а картин 5. Нина, именно ее я не вижу. Может быть…
Вспоминаю ту картину, которая упала и разлетелась вдребезги. Надо бы проверить. Но как ее найти? Кто ее выбросил? Да и краска осыпалась, словно она была древняя. Интересно,
Идея повандалить меня ничуть не смутила. Но делать это прямо сейчас я не буду. Дождусь ночи, чтоб без свидетелей.
Все что я только что узнала, выбило почву из-под ног. Основательно так. Организм требовал никотина и алкоголя. Начнем с первого.
Оказавшись у озера делаю тягу и задерживаю дым в легких. Словно пытаюсь отравить себя. Сосредотачиваюсь на вкусе и запахе. Делаю еще одну, чтобы закрепить результат. Может девочкам курить и негоже, но иначе это все просто не переварить. На постоянной основе я не балуюсь этим, лишь в моменты когда закипаю.
Хватает этой терапии не на долго. Пару минут и я снова ныряю в размышления. Мне нужна информация, ведь не хватает некоторых кусочков пазла. Идти к Шефу с этой инфой я не хочу. Вывернет так, что я сама все это придумала. Все же придется звонить Кэт. Она отходчивая. Хочу полное досье на него.
— Я думал ты умнее, — звучит резко и неожиданно за спиной.
Конечно, вздрагиваю. Спешно оглядываюсь по сторонам и понимаю, что ни единой живой души тут нет. Как он это делает?!
— Ты о чем? — Прикидываюсь дурочкой, самое время!
— Я же сказал тебе бежать. И ты вроде согласилась. Но что я вижу, ты решила обосноваться в этом доме? Еще и суешь свой носик куда тебе не следует. Неужели чувство самосохранения вообще не работает?
— Слушай, я поняла, тебя гложет, что я заняла место в самый пик сезона, а ты не получил с этого ни копейки? Без проблем, могу заплатить. Сколько?
Мне надоело его боятся. Надоело показывать это ему. Он обычный человек. И даже если решит меня прикопать прямо тут, пусть! Но глотать его грубости больше не буду. Хватит!
Осознаю, что теряю баланс, лишь когда он отвечает. Не заметила как снова оказалась в плену. Он что телепортирует что ли?
— Мне не нужны твои деньги, дура, — переходит на крик.
— Освободить комнату? Могу. Но тогда тебе придется приютить меня в своей, — Смотрю как его зрачки расширяются. Он явно не ожидал такого ответа. — А хотя, думаю твой брат тоже не откажет, — вспоминаю про задачу вызвать ревность.
Я смогу. Быть хладнокровной стервой у меня выходило мастерски. Этому меня научило предательство бывшего. Хочет играть, отлично. Только по моим правилам.
Ощущаю резкий толчок давления, когда слышу его хрип. Не знаю, что его разозлило больше. Ловлю горячее воздушное колебание. Инстинктивно пытаюсь уклониться, но не выходит. Армия мурашек атаковала. Я готова кричать. Молить о помощи. Но лицо пытаюсь держать.
— Что же, будь, по-твоему. Жду сегодня ключи. Только учти, я не буду спать на полу.
— Я буду, не переломлюсь.
— Никто не будет. Не в правилах нашего отеля. Не хочу дурных слухов о сервисе, над которым работа моя семья, — снова этот тон.