Выбрать свободное небо
Шрифт:
— Кстати говоря, — продолжил Степан Сергеевич, — позволь тебе представить сценариста. Это Тереза Ивановна.
— Я еще не согласился играть в вашем чертовом сериале, — обреченно пробурчал Владимир, уже понимая, что отказаться не сможет.
— Нет, ты не понял. Сценарий к фильму о Сталинграде тоже написала она.
— Вы удивительно разносторонний человек, — тоном, каким обычно сквернословят, произнес Зубов.
— О, ты не представляешь, она еще и профессор! — доверительно прошептал акула шоу-бизнеса, наклонившись
— Нет, — возразила Тереза, во всем любившая точность, — профессором я не стала. Я — доктор филологических наук, бывший доцент кафедры.
— Так вот, Владимир, она доцент, оказывается. Не то, что мы с тобою. Так что ты надумал? Будет ли снят прекрасный полнометражный фильм твоей мечты?
— Будет, — буркнул Зубов.
— Вот и славненько. Ты мне потом спасибо скажешь. Когда еще много-много лет будешь успешно доказывать всем, что ты не только героический ФСБшник, которого тебе предстоит там сыграть.
— Вот это уже без разницы!
— Да ладно тебе, не расстраивайся! Тебе нужен фильм — мне нужен сериал. И роскошный желтый пиар к нему, чтобы все еще до выхода обсуждали: что же мы затеяли, что у нас происходит, как еще удивим.
— Значит, — сообразила Тереза, — слух о том, что у нас роман, пустили вы?
— Как роман? — удивился Степан Сергеевич. — С кем роман? Зачем роман? Я пустил слух, что вы однократно переспали — и ничего более!
— Замечательно! — улыбнулась Тереза. — Значит, это я вам обязана прелестным семейным скандалом?
— Правда, хорошо получилось?
— Вне всяких сомнений. По крайней мере мой муж поверил. А откуда вы узнали, что мы с Владимиром Александровичем виделись на гастролях?
— Он сам и рассказал. За коньяком. И про то, как вы в одной гостинице оказались, и о том, как вы его от голодной смерти спасли…
— Спасла. Да… Может быть, зря?
Глава четвертая
— Послушай, Саша, я ничего не могу поделать с этим. К тому же я поставлена в такое положение: если начну оправдываться, спорить и доказывать, что никакой связи нет, — это даст обратный эффект.
Владимир остановился у Терезы за спиной, перевел дыхание и стал себя ругать. И зачем он, наскоро распрощавшись со Степаном, побежал за этой женщиной? А теперь еще и попал в совершенно дурацкое положение, потому что она разговаривала по телефону. И судя по всему, разговор был личный и неприятный.
— Пожалуйста, прекрати. Ты должен понимать, что…
Он поразился тону: просящему, жалкому, столь не подходившему такой роскошной женщине. Владимиру стало стыдно, словно это он говорил ей сейчас гадости, а не незнакомый ему человек из телефонной трубки.
Зубов вздохнул: какая странная женщина. Как же всего в ней слишком много. И слишком уж разного намешано: писатель-фантаст и бизнесвумен, доктор наук и сценарист, ваяющий душещипательные сценарии для отечественного
А еще человек, написавший сценарий фильма, которым он заболел. Сценарий, где смешивались сны двух людей из разных эпох — современного геймера и офицера, сражающегося в Сталинграде. Один до одури играет в «CALL OF DUTY», практически живет в этой игре, путает виртуальность и реальность, сон и явь. Другой спит урывками, когда тяжелые немецкие самолеты сбрасывают бомбы. А что делать, если в остальное время то отражение немецких атак, то наши контратаки…
И вот им начинает сниться настоящее друг друга. И оба воспринимают эти сны как кошмар. Оба просыпаются в холодном поту. Оба думают, что сошли с ума. Человек, живущий в наше время, который видит день за днем то, что было на самом деле в 1942 году, видит глазами капитана. И несчастный советский капитан, который видит в снах, как непонятные, то ли нарисованные, то ли вылепленные из чего-то люди плывут через Волгу. Только почему-то днем. Размахивая красными флагами и включив патефон. Он вскакивает в ужасе во весь рост, готовый бежать к реке, чтобы прекратить эту бессмыслицу, эту напрасную гибель пополнения, так нужного в городе…
Его хватают, валят на землю: «Куда ты, дурак, куда поднимаешься? Куда во весь рост?!»
Вот где смешение четырех пластов реальности: современной, где почти исчезло понимание того времени; военной, где действует приказ: «За Волгой земли нет». И параллельных снов, где переплетаются судьбы двух молодых людей.
И все-таки Владимир не мог поверить, что эта женщина и есть автор такого пронзительного ясного текста, что запал ему в душу. Поэтому он и пустился ее догонять — хотел понять для себя что-то важное. И теперь, стоя у нее за спиной и невольно подслушивая, он не мог сообразить, как ему поступить. Наверное, потихоньку уйти.
Тут Тереза резко развернулась, видимо почувствовав, что кто-то стоит у нее за спиной. Она чуть покачнулась на своих умопомрачительных шпильках — Владимир испугался, что упадет, и подхватил ее за локоть. Тереза посмотрела на него с недоумением. Он заметил слезы в глазах и покрасневший нос. Надо же, эта женщина и плакать красиво не умеет!
— Поговорим позже, — глухо произнесла она, прерывая чей-то монолог, который был слышен из трубки даже Зубову. — Чем обязана, Владимир Александрович?
— Простите, кажется, я не вовремя, — он выпустил ее.
— Ничего страшного, — она с видимым облегчением бросила в сумку телефон. — Вы что-то хотели?
— Да. Я хотел бы переговорить по поводу сценария. Вы знаете, я их много читал, но этот не дает мне покоя. Он запал мне в душу…
— Вы знаете, я много чего писала, но этот текст получился особенным…
— Может быть, пообедаем вместе и все обсудим? К тому же на улице холодно.
— Ничего не имею против, но сегодня не могу — мне надо ехать, — ответила Тереза.