Выброшенный в другой мир (СИ)

Ищенко Геннадий Владимирович

— Там посмотрим, — неопределенно ответил Джок. — Когда будет ваша часть золота?

— Как только я получу один экземпляр документа с подписью Андре. Чеки у меня с собой.

На четвертый день пути Парман прибыл в новый город и сразу же отправился к его коменданту и своему давнему другу барону Лешу Хаверу.

— От тебя осталось только половина барона! — радостно хохоча, обнимал друга Леш. — Куда дел живот?

— А ты попробуй с животом забраться на стену в три человеческих роста, — отшучивался Альбер, — да так, чтобы никто не услышал. Если ты с брюхом, лестница точно будет трещать, а то и вовсе развалится! Сдался тебе мой живот! Рассказывай ваши новости: у вас их меньше, а потом я выложу свои.

— Когда меньше, а когда и нет! — опять

расхохотался Леш. — У нас здесь, как выражается герцогиня, до фига всего произошло!

— А что это значит «до фига»?

— Не знаю, но слово мне понравилось. Она его вроде подцепила у брата и применяет по самым разным поводам.

— Ладно, при случае спрошу у герцога. Рассказывай свои новости, вижу же, что не терпится.

Леш принес кувшин вина, пару кружек и начал не спеша рассказывать новости, уложившись в пару свечей.

— Значит, короля у нас больше нет, — подвел итог Альбер. — А у герцога стало провинцией больше. Молодец, барон, здорово сработал. Главное, что я вынес из твоего рассказа это то, что в доме у него все в порядке, а у вас уже шесть тысяч бойцов, половину из которых я смогу забрать с собой.

— Приплюсуй сюда еще два полка кавалерии, которые остались от Андре.

— Ты им веришь?

— Как тебе сказать… Воины они неплохие, это сразу видно, а вот большой веры у меня к ним нет. Показывали им копию листа, где бывший король отписал свои земли герцогам, сказали, что он удрал в Дюже. Освобождать они больше никого не рвутся, но так же не рвутся и лезть в драку.

— Ладно, я с ними поговорю. Джолин здесь или во Дворце?

— Хотел повидать? Не получится. Его барон куда-то отправил, причем за день до приезда короля. Приедет, будет рвать на голове волосы.

— Неужели Джордана все еще нет? К вам северяне приходят?

— Те, которые приходили, сообщали, что он у них был. Но уже дней семь оттуда никого не было.

— Ладно, если во дворце все в порядке, я туда не поеду. Чем дольше задержусь, тем дольше потом догонять. Дай мне провожатого, чтобы показал, где у вас эти полки. А остальным передай, чтобы к завтрашнему утру были готовы.

— А новости?! — взвыл Леш.

— Я сейчас быстро смотаюсь, а потом приеду к тебе поужинать и переночевать, тогда и расскажу. Возьми письмо герцога для барона.

Кавалеристы Парману не понравились. Неряшливость в одежде, пофигизм во взгляде и неухоженные лошади. Что еще к этому добавить?

— Кто дежурный? — спросил он одного из проходивших мимо кавалеристов.

— Какие дежурные? — даже удивился тот. — Валил бы ты…

— Так! — оглядев творящийся бардак, сказал Альбер и обратился к сопровождавшему. — Скачи к коменданту, пусть поднимает какой-нибудь крепкий отряд мечей на триста и шлет сюда. Чтобы эти зашевелились, сначала им нужно подпалить пятки!

Минут через пятнадцать в его распоряжение прибыл сборный отряд из нескольких дружин.

— Вот что, шевалье! — сказал Парман его командиру. — Нужно привести в чувство этих тараканов. Соберите мне оба полка на плацу как можно скорее. Если кто будет чесаться или хамить, разрешаю бить в рыло!

Наверное, дружинники с удовольствием воспользовались полученным разрешением. У Альбера тоже чесались кулаки при виде опухших от сна, сытых и равнодушных физиономий. Недовольная, глухо ворчащая толпа постепенно заполнила плац. Выйдя перед ними, он сказал:

— Вы не воинская часть, вы сброд, который непонятно зачем пригрели в этом лагере. Это, несомненно, ошибка коменданта, а ошибки положено исправлять. Вот я и исправлю. Бойца поят и кормят для того, чтобы он в трудный час защитил своих кормильцев. Трудный час пришел, а вы продолжаете жрать и спать, не думая о родине! Кони неухоженные, сами похожи непонятно на кого, в бой никто идти не намерен. И кому вы такие нужны? Правильно, никому! Поэтому собирайте свои манатки и чешите из лагеря куда глаза глядят! Все кони должны остаться здесь. То же касается и оружия. Исключением станет фамильное оружие, если оно есть у кого-нибудь из офицеров.

Ваши полки распускаются, знамена будут с позором сожжены! Об этом будет специальный указ, поэтому если кто думал устроиться в наемники, можете об этом сразу забыть: с такой репутацией вас никто никуда не возьмет! Я завтра утром отправляюсь к герцогу Аликсану, который единственный из всех ведет борьбу с королем Мехалом и побеждает! Что шумите? Не верите? Так съездите посмотреть на лагерь пленных. С теми последними, которых прислали на днях, там уже должно быть девять тысяч человек! Кстати, бывшая королевская армия под командованием генерала Морна не уничтожена, а прорвалась к герцогу и влилась в его войско! Сейчас одиннадцать тысяч бойцов выступили в поход, чтобы очистить нашу землю от сотхемцев. А скоро к ним присоединятся еще три тысячи дружинников! К герцогам посланы гонцы с призывом одновременно ударить по захватчикам! Дни Мехала сочтены, потом придет черед Марди! Если кто из вас захочет присоединиться к этому походу, тот может остаться на сегодняшнюю ночь в лагере. Но в поход возьмем лишь тех, кто приведет в порядок и себя, и коня. Остальные покинут лагерь!

— Думаешь, подействует? — с сомнением спросил приехавший комендант. — Я им чего только ни говорил, и все без толку!

— Посмотрим, Леш! — ответил Альбер. — Думаю, две трети завтра уйдут со мной. А остальных гони к демонам! Поехали поужинаем, да я тебе в подробностях расскажу, как мы воевали.

Глава 11

Пятнадцатитысячная армия шла вдоль тракта, приближаясь к границе провинций Парнада и Рошти. Поначалу, когда вышли из Валенты, двигались очень медленно, обследуя всю округу и закупая в деревнях продовольствие впрок. Когда армию догнало подкрепление, которое привел Парман, пошли гораздо быстрее, останавливаясь уже только при необходимости. Герцог Лантар, который прибыл вместе с Парманом, держался скромно и ни на что, кроме статуса наблюдателя не претендовал, хотя в бывшем королевском войске оказалось три сотни солдат его войска. Они стояли в заслоне и примкнули к королевской армии при прорыве под Дарком. Вечерами Сергей беседовал с ним на самые разные темы, сильно расширив свои знания о взаимоотношениях высшего дворянства королевства. К возможному увеличению своих владений он отнесся без радости, хотя известие об отъезде бывшего короля в Дюже воспринял с нескрываемым удовлетворением.

— Вот скажите, герцог, — спрашивал он Аленара после вечернего приема пищи, когда армия остановилась на ночлег. — Почему у порядочных родителей вырастают дети–уроды? Я несколько раз имел удовольствие общаться с Ольмой и считаю ее очень умной и порядочной женщиной. Отец Андре по отзывам тоже отличался умом и не был замечен в мерзостях. Так в кого тогда пошел сын?

— Его отец считал, что мальчика должны воспитывать мужчины, — ответил Аленар, — поэтому мать у Андре особым авторитетом не пользовалась. А королю вечно было некогда, вот он и поручал сына своим помощникам. В последний год жизни короля Андре ему явно не нравился, и он собирался им заняться, но не успел. Ничего в этой жизни нельзя откладывать на потом.

На десятый день марша они взяли штурмом первый город, через два дня — второй. Эти города отличались очень протяженными городскими стенами высотой в два человеческих роста, и защитить их малыми гарнизонами было нельзя, поэтому и брали их без затей, окружив всей армией. Защитники не могли занять всю стену, поэтому быстро понимали полную бесперспективность обороны и сдавались. Третий такой город они вообще оставили сами, не дожидаясь штурма. А потом Сергею попался крепкий орешек. Это был последний из еще занятых сотхемцами городов в Парнаде. Саргал стоял на берегу полноводной Оливары. По сути, это была крепость. Предместья не было вовсе, а сложенные из неподъемных каменных блоков стены уходили вверх метров на семь. На том месте, где построили Саргал берег немного повышался, поэтому стены казались еще выше.