Вычеркнутые из судьбы (Семь стихий мироздания - 2)

Крупеникова Ирина

Бер-Росс развернул свое кресло к центру зала.

– Капитан, датчики показывают, что Пэра нет на борту корабля.

Данила похолодел.

– Кристалл до сих пор в лаборатории?
– сдавленным голосом спросил он.

Каляда встала и, не глядя на пульт, включила селектор.

– Юля, займи место пилота. Данила, идем.

Таинственный камень в простеньком штативе стоял на пустом столе, и никаких признаков Пэра поблизости не наблюдалось.

– Это единственное место, куда он мог провалиться без следа, - проговорил Данила, как завороженный, рассматривая

матовую пирамидку.

Серафима быстро кивнула и, присев на табурет, осторожно придвинула к себе штатив. Пилот затаил дыхание: женщина-сенсор искала сознание его друга.

– Он внутри, - сказала она, наконец.
– Позови его, Данила.

Пилот осторожно прикоснулся к камню.

– Пэр, ты слышишь меня? Вернись к нам, Пэр.

Он оглянулся на капитана, та знаком велела ему продолжать.

– Братишка, хватит валять дурака, просыпайся и вылезай. Я начинаю за тебя волноваться. Где ты?
– Даниле показалось, что он каким-то образом коснулся друга; опасаясь потерять вдруг возникшую связь, он воскликнул: - Пэр! Ну же! Выбирайся оттуда, Пэр!

Над столом заклубился зеленоватый туман. Поменяв с десяток причудливых форм, он вдруг принял вид странной четырехногой конструкции.

– Пэр?

Гаюнар хотел дотронуться до друга, но Серафима предупредила.

– Подожди. Он не пришел в себя, но сознание его активно. Мы видим ассоциативные воспоминания.

Меж тем фигура, которую изобразил призрак, пришла в движение. Подобно крыльям птицы, над четырехножником возникли и медленно поползли вверх две плоские поверхности. Второго взмаха, прочем, не последовало. Просуществовав всего несколько секунд "картинка" расплылась, и Пэр плавно опустился на пол. Данила приблизился к нему и внутренне вздрогнул: раньше ему приходилось додумывать портрет призрака, ибо черты того оставались размытыми и нечеткими, будто прикрытыми густой вуалью; теперь же линии бровей, скул, носа и губ стали настолько естественными, что, казалось, сними зеленую пленку и увидишь обычное человеческое лицо.

Гаюнар аккуратно отнес друга в кают-компанию и там положил на диван. Пэр очнулся спустя несколько минут, но еще долго не мог понять, где находится. Лишь ощутимый сенсорный укол Серафимы привел его в чувство окончательно.

"Я, кажется, что-то натворил?" - выговорил он, увидав рядом с собой встревоженных Серафиму и Данилу.

– Удивительная проницательность, - проворчал Гаюнар.
– Зачем ты полез в кристалл?

"Там было нечто иное. Мне подумалось, я могу его понять".

– Что ты ощущал?
– спросила Каляда.

"О, кажется, я побывал в раю!
– призрак принял сидячее положение в полуметре над диваном.
– Полная свобода, чистая жизнь! Вы даже представить себе не можете, как она хороша! Я оставил все лишнее на оболочке кристалла и даже забыл, где я, пока Данька не позвал".

– Хорошо, а что ты хотел сказать вот этим?
– капитан показала графический набросок четырехногой конструкции.

"Я ничего не говорил, - Пэр удивленно уставился на рисунок.
– Первый раз подобное вижу".

– Ты же продемонстрировал форму этого агрегата, когда вылетел из

камня, вмешался Данила.
– Еще и крылышками помахать хотел. Забыл?

"Честное слово, я понятия не имею, что это такое!"

– Как ты сейчас себя чувствуешь?
– Серафима продолжала испытующе смотреть на призрака.

"Великолепно! Мне кажется, кристалл как-то связан с Темными Мирами".

– Почему?
– насторожился Данила.

"Александр говорил, что нашел меня в Темных Мирах. А от кристалла веяло Родиной".

– Пэр, - строго сказала Каляда, - ты вел себя крайне легкомысленно. Мы не знаем, что представляет собой камень, кто и с какой целью неизвестный доставил его на Волка. У нас много нераспознанных врагов. Внедряясь в кристалл, ты подвергал свою жизнь серьезной опасности.

"Да, капитан, - вздохнул призрак.
– Я понимаю".

Серафима еще раз смерила призрака внимательным взглядом.

– Пора входить в Мир. Ребята, займитесь курсом.

Ш 13 Ч

Катерок поднялся над доками и, заняв свободную трассу, лег на курс. Данила задал навигационной системе параметры полета в соответствии с установленными здесь требованиями и оглянулся на космопорт, где остался Крылатый Волк.

– Когда Оливул начнет Игру?
– спросил он.

Донай, развалившийся на переднем сидении рядом с пилотом, усмехнулся.

– Игра идет во все лопатки. Они запустили Экзистедер, как только мы вылетели из ангара.

– Да? А почему я не чувствую никаких изменений? Я - это я, а не волонтер, который собрался устроиться на службу.

На сей раз Донай рассмеялся.

– Благодари наших, что ты не чувствуешь себя волонтером. Иначе на тебе можно было бы уже поставить крест. От образа мало толку, он всего-навсего выполняет задумки экзистора, как бездарный актер. А наша с тобой задача, оставаясь самими собой, убедить остальных в том, что мы образы. Сейчас Игру ведут братья, и ты фактически сидишь у бога за пазухой. Хуже придется потом, когда мы попадемся на глаза чужому экзистору. Поэтому тебе и было сказано: от меня ни на шаг.

– Так. Мастер нашелся! Помню я твои выступления на спутнике Альционы: в шкурке Рамзеса ты долго почему-то не протянул.

Ви-Брук сердито глянул на товарища.

– Катер веди лучше, умник, и не путай подпругу с удилами. Живы будем, я тебе кое-что про Игру объясню, а пока давай не ссориться.

Он отвернулся к окну.

По спине Данилы прополз неприятный холодок. "Если будем живы". И это сказал отчаянный, бесстрашный Донай! "Наверное, я чего-то не понимаю", признался про себя Гаюнар.

Диспетчер городской авиалинии предупредил, что машинам класса, к которому принадлежал челнок Крылатого Волка, не разрешено летать по городу. Данила чертыхнулся вполголоса и запросил координаты стоянки.

Пока друзья парковали аэромобиль, к нему приценились трое. Донай отогнал наиболее прилипчивого покупателя, принадлежащего к какой-то негуманоидной расе, и, поправляя непривычный защитный жилет, вернулся к Гаюнару.

– Проклятый городишко, - буркнул он.
– Здесь продается и покупается все, и совесть в том числе!