Вычеркнутые из судьбы (Семь стихий мироздания - 2)

Крупеникова Ирина

– Донай, что с тобой?
– Белый князь первым подбежал к брату.
– Где Гаюнар?

– П-придержи лошадей. У нас никаких проб-блем, - заплетающимся языком заверил тот.

– Донай!
– Оливул развернул его к себе лицом.

– Сп-койно, - Ви-Брук стряхнул со своего плеча руку Бер-Росса.
– Я в полном п-рядке. А вон тот слабак нуждается в хоро-ошей промывке мозгов.

Он неопределенно мотнул головой, предполагая, что показывает на товарища. Близнецы тем временем вытаскивали Гаюнара из кабины флаэра. Юлька в нерешительности

стояла неподалеку, оглядываясь то на брата, то на Данилу. И если Ви-Брук еще как-то держался на ногах, то пилот был абсолютно невменяем и лишь изредка издавал невнятное мычание.

– Что ты сотворил? Почему он в таком состоянии?
– в голосе Оливула прозвучали металлические нотки.
– Донай, посмотри на меня!

Синий князь нехотя поднял на кузена мутные глаза.

– Да что ты взбе-беленился, право-слово! Ну подкрепил вино образом. Это ж не смертельно, - выговорил он.

– Иди в корабль, - сухо сказал Белый князь.
– И постарайся привести себя в божеский вид.

Донай пожал плечами и пошатываясь направился к лифту. Юлька, отказываясь принимать очевидное, вполголоса обратилась к другу.

– Что с ними? Они до сих пор в чужой Игре?

– Нет, - отозвался Оливул, проследив, как Грег и Гор подняли Гаюнара на палубу, где ждали Каляда и Пэр.
– Они всего лишь пьяны.

– Ты думаешь, я это ради разв-влечения затеял?!
– обиженно крикнул Донай, расслышав комментарии брата.

Бер-Росс вздохнул, а Юлька поспешила разрядить обстановку.

– Я флаэр в ангар загоню, - затараторила она.
– С ними ведь все будет хорошо, правда?

– Конечно, - мягко улыбнулся Белый князь.

Кое-как припарковав машину, Юлька опрометью кинулась в кают-компанию. Бер-Росс стоял возле огромного, во всю стену, иллюминатора и в своих неизменно белых одеждах напоминал грозного призрака.

– Оливул, - тихонько позвала девушка и, робко обняв друга, спрятала лицо на его плече.
– Знаешь, я ожидала чего угодно. Они могли явиться побитые, раненые, на худой конец. Но такое!

– Похоже, они выбрались только благодаря находчивости Доная, - медленно, будто размышляя вслух, ответил Белый князь.
– Наша авантюра была бестолковой с самого начала! И какой бес дернул меня на эту Игру!

В дверях появился Ви-Брук. Душ явно пошел ему на пользу: вытирая на ходу длинные мокрые волосы, он продефилировал через ползала значительно увереннее, чем десять минут назад на причале.

– Оросительная форма твоей Стихии, Юлька, порядком отрезвляет, - он плюхнулся на диван и, прищурясь, посмотрел на приблизившуюся сестру.
– Хотя я до сих пор вижу две твои мордашки. Точь-в-точь как у нашего двуглавого... Ну что, Бер-князь, вопросы есть?

Оливул присел на край низкого столика перед братом.

– Ты должен выспаться. В таком состоянии пользы от тебя не будет.

Донай нахмурился.

– Минус два - слишком много для нашей семерки. Правда, соображаю я туго, признался он.
– Но время терять нельзя.

Внутри Игры работал Экзистедер-корректор. Его разрушили, и я не знаю, кто сие учинил. Если честно, я не помню даже, как добрался до аэромобиля да еще с Гаюнаром. Хотя такое впечатление, что и тут нам помогли.

Донай устало прикрыл глаза. Перед мысленным взором завертелись лица и тени. Вспомнился отчаянный призыв Смерти, увязнувший в тумане чужой Игры, затем почти воочию повторилось: существо в плаще и лидер полицейской команды одновременно бросаются к Экзистедеру, над которым столкнулись два непримиримых потока. Догадка окатила ушатом ледяной воды. Синий князь вздрогнул - похмелье вмиг растворилось без следа.

– Это был не образ, - рассеянно пробормотал он.
– Могу поклясться: это был не образ!

Он хотел вскочить, но Каляда, вдруг возникшая рядом, мягко удержала его на месте.

– Донай, о чем ты говоришь?
– Оливул подался вперед.

– Образ не в состоянии защитить экзорный поток! Получается, толстяк - это и есть игрок-корректор. Ты понимаешь, что это значит?

– Опытнейший экзистор, внемиренец, который всецело представляет себе принцип построения мостов, - произнес Белый князь.
– Внемиренец, сознательно принявший сторону Кочевников!

Юлька посмотрела на Серафиму, надеясь, что она сейчас опровергнет неприятное открытие братьев, но та лишь нахмурилась.

– В ассоциативной памяти Данилы я нашла кое-что интересное, - сказала она.
– Трое из пяти человек, игравших роли полицейских, были восприняты им как нечто, близкое к Кочевникам. К сожалению, Гаюнар находился под влиянием Игры, и его рассудок был заблокирован наложенным образом, поэтому никаких конкретных фактов из данного источника мы не имеем.

– Как ты это объясняешь?
– в наступившей тишине задал вопрос Оливул.

Каляда на секунду задумалась, прикидывая, в каком объеме целесообразно выдать свои предположения.

– Представление ситуации Данилой вернуло меня к давней моей теории об "устойчивом замещении", - сказала она.

– Кочевник находит потерянное место?
– недоверчиво переспросил Донай.

– Или настолько близкое место, что оно приравнивается к потерянному.

– Но мы, кажется, говорим о внемиренцах, - напомнила Юлька.

Каляда продолжать не стала, и тема зашла в тупик.

– Донай, как ты себя чувствуешь?
– возобновила разговор Серафима.

Синий князь пожал плечами.

– Как новенький. Ты ведь что-то сделала с моими мозгами?

– Практически ничего. Твоя Стихия помогла тебе вернуться в нормальное состояние. Вот у Гаюнара дела обстоят хуже. Сильная алкогольная интоксикация не поддается сенсорному лечению. Я ввела ему несколько препаратов, но даже при их стопроцентном действии он придет в себя не раньше, чем через три часа. Сейчас с Данилой остался Пэр. Будем надеяться, что его воистину братская забота, поддержанная Стихией Жизни, ускорит реабилитацию.