Выход на орбиту
Шрифт:
— Ничего подобного, господин ведущий, — Агдан по-прежнему непробиваема. — Если полицейский, закончив своё дежурство, по пути домой поучаствует в задержании, он тоже получит премию. Замечу, меньше остальных. Остальные граждане ведь выполняют чужую работу, а он — свою. Получит, как за сверхурочные.
— Понятно, госпожа Агдан. А кто управляет фондом.
— Управлять буду я или кто-то из моих людей. Скорее всего, клуб «Ред Алерт».
На этом передача заканчивается.
— Как раз к дораме успели, — удовлетворённо замечает МуРан и
2 сентября, пятница, время 13:25.
Агентство «Music Modern», кабинет Агдан.
Кое-как с этих съёмок в KBS к обеду успеваю. ЧжуВон уже за десерт взялся, когда я подошла.
В кабинет заходит ЁнЭ с какой-то бумагой и почему-то виноватым лицом.
— Чозахрень! — от неожиданности перехожу на русский язык. Удивительная бумага!
— Простите, ЮнМи-сии, — кланяется и кается ЁнЭ, — упустили. Для нас самих неожиданность.
Приглашение в суд. Уже в понедельник. Некий Ю ХиГун подал на меня в суд. С трудом продираясь сквозь канцелярское косноязычие, кое-как вспоминаю то ДТП, где охрана завернула руки в обратную сторону какому-то слишком резвому вожделеющего моего автографа.
— Понятно. А вы чем виноваты?
— А как же, ЮнМи-сии? Мы должны были заранее знать.
— А вам предлагали эту информацию? Нет? — задумываюсь, а почему? Что-то здесь не так. Обычно всегда находятся желающие слить инфу заинтересованным лицам. За вознаграждение.
— Вы пойдёте в суд, ЮнМи-сии? Или послать им отписку?
— Посмотрим. Первое заседание, я так понимаю, ознакомительное. Зашлите туда нашего юриста. И ты вместе с ХоГином как следует замотивируйте его. Пусть подмётки на ходу рвёт.
— Как это? — недоумевает ЁнЭ.
— Пусть ловчит и хитрит, как только можно, — перевожу я.
— ЁнЭ, что у нас с фондом?
— Счёт открыт, документы на регистрацию поданы, деньги переведены.
— А нас с регистрацией не притормозят? — от бюрократов чего угодно можно ожидать.
— Нет. Там уведомительный характер регистрации.
Редкий случай. Как это государство упустило такую возможность кровь из граждан попить? Не всё плохо в этом мире и даже в Корее.
После ЁнЭ почти тут же входит длинноногая ДжиХён.
— Госпожа Агдан, — с неизменным ехидством, — к вам мистер Робинс.
Отвечаю небрежным и величественным жестом, — это тебе за ехидство, зараза! — сочетающим в себе два смысла: прочь и проси. Первое — к ней, второе — к уважаемому гостю.
Стив входит, привнося с собой ауру, которая мне нравится до ужаса. Всё просто и демократично без азиатских изысков.
— Хелло, Юни, — и небрежный взмах руки, заменяющий рукопожатие.
— Хелло, Стив, — улыбаюсь искренне и широко, меня радует возможность хоть недолгого неформального общения. Корейцы могут общаться в неформальном стиле, но не с каждым и договариваться надо специально.
— Держи, Юни! — с небрежной точностью кидает флешку. Это тоже сложившаяся традиция. Он набирает материал и приносит ко мне уже как бы ни в десятый раз. Флешку в комп, изображение на большой экран на противоположной стене.
— Это
На большом экране красуется мужское брутальное лицо, будто высеченное из гранита. Из мира Юркина его не узнают разве что только младшие детсадовские группы. Те, которые ещё и разговаривать не умеют.
— Кто это? — уже почти шёпотом спрашиваю Стива.
— Ты же сама сказала, — удивляется американец. — Это он.
Ухмыляется. Шутник. Пытается скрыть, но страшно доволен, что мне угодил. Рисую я слабо и неуверенно, никогда не пыталась научиться, но память спасает. По памяти кое-как изобразила, кого я хочу видеть в роли терминатора.
— Арнольд Винкельхок, — наконец-то ответил по существу Стив, водружая ногу на прежнее место, — откуда-то из Швейцарии. Сейчас в Америке пытается устроится. По бодибилдерским турнирам слоняется, без особого успеха. Впрочем и не из последних. Перехватил его вовремя. Он уже подумывал в порнобизнес уйти.
— Звони ему немедленно! — не справляюсь с возбуждением. Стив даже смотрит с лёгким подозрением, на экране-то он во всей красе могучего тела.
— Юни, в Нью-Йорке сейчас четыре часа ночи, — увещевает он.
— Попробуй. Вдруг возьмёт трубку.
— Давай чуть позже, а то парень спать не будет до утра.
— А ты его расписание знаешь? Нью-Йорк никогда не спит. Ты вполне можешь днём до него не дозвониться, — нахожу аргументы в пользу своего нетерпения. — Предложи ему контракт на три фильма. Гонорар чуть выше, чем для начинающего артиста. Опыта, скорее всего, у него нет, но всё равно спроси.
Стив начинает набирать номер, сверяясь с экраном, куда я вывела установочные данные. Кроме номера, рост, вес, прочие ТТХ, вроде объёма бицепса, адрес. Интересно, а почему он на первые места в бодибилдинге не выходит? Наверное, сейчас это труднее, чем тогда. Стероидов всяких наизобретали, природному не пробиться. Шварцнеггер-то из того мира — натурал во всех смыслах, а про этого мне плевать. Пусть и стероидный, мне лишь его фактура нужна. В совпадении имени вижу благоприятный знак.
— Хеллоу, Арни! Это Стив, помнишь такого режиссёра?
Не сдерживаю улыбку, будущая звезда взял трубку.
— Поговорил с продюсером, она, — да, это дама, — согласна взять тебя в работу. Через несколько дней приеду в Америку, заключим контракт.
Стив дело знает. Только последний простак скажет, что кандидату светит главная роль. Размер гонорара сразу подскочит.
— Я чего звоню так бесцеремонно, Арни? Есть одно условие. Ты не успел во взрослые фильмы уйти? Если начал сниматься, то извини…
Буквально замираю, даже дышать боюсь. Такой факт сильно подмочит репутацию фильма. В этом мире ЛБГТ и прочие сексновшества ещё не вошли в силу. И негласный запрет в Голливуде не работать с артистами, замеченными в жанре XXX, в силе. Промашки бывают, но выясняется уже постфактум. Выведут новую звезду, а потом вдруг всплывают кадры со страстными стонами и соблазнительными позами.