Выход в свет. Внешние связи

Хол Блэки

Нервничая, я схватилась за свежую салфетку и принялась с рвением складывать и раскладывать. Снова складывала и раскладывала, складывала и раскладывала, погрузившись в увлекательный процесс.

— И много мелочей? — спросил Мэл, вытирая пальцы от жира пампушки.

О чем это он? Кажется, Петя строил стратегические планы по завоеванию симпатий гостей и прессы на приеме.

— Несущественные, но важные, — пояснил спортсмен. — Стоит ли начинать разговор с премьер-министром или дождаться, когда он заговорит первым?

Мэл

бросил измятую жирную салфетку на кучку сухарных крошек. Совсем распоясался! Распоряжается моим подносом как собственным.

— Вы поступите дальновидно, Петр, вежливо промолчав, и если премьер-министр сочтет необходимым побеседовать, то поддержите разговор.

Щедрость Мэла в части бесплатных советов была более чем подозрительна, а я, как ни силилась, все же не смогла угадать, какую ловушку он приготовил Пете. Замученная мной салфетка разорвалась, не выдержав насилия, и ее место заняла следующая.

— Эва, ты не забыла? — вспомнил обо мне спортсмен, дорвавшийся до халявной помощи. — Встречаемся в четыре.

Я кивнула, а Мэл опять потянулся к подносу, выгреб из мисочки оставшиеся сухарики и начал хрустеть, развалившись на стуле. Нахал!

Мой нахальный Мэл, — посмотрела на него и судорожно сглотнула. Не прервись наши отношения, сейчас я баловала бы его вкуснотенью вперемешку с нежностями, и наш обед плавно перетек бы в ужин или истощился, прерванный иным сногсшибательным занятием.

Нет, не мой Мэл. Чужой. И по-другому нельзя, — напомнила себе о твердости духа и тяжко вздохнула. Трудно быть сильной.

— Не рановато в четыре? — спросил Мэл. Кошмар! Втерся в доверие к Пете и внушает ему, заливая свое мнение в уши. Напридумывает небылиц о том, чего отродясь не бывает на приемах, а чемпион наслушается и натворит глупостей.

Мэл может, — посмотрела я сердито на парня, но он общался со спортсменом, не замечая моего соседства.

— Тика в тику. Мы с мамой рассчитали, — раскрыл семейного стратега простодушный Петя. — С запасом, так что должны успеть. Но если вы считаете, что рано… С учетом того, что поедем от института…

— М-м-м… — промычал Мэл, грызя сухарик. — Рановато. Заезжайте за… вашей дамой в половине пятого.

— Наверное, — согласился нерешительно мой парень. — На всякий случай нужно подстраховаться и быть на связи. Эва, у тебя есть телефон?

— Нет, — сказал Мэл с видом знатока, уверенного в своем превосходстве.

— Есть, — ответила я, вытащив телефон из сумки.

Если явление новехонького аппарата и оказалось неожиданным для Мэла, то он не выказал удивления, однако перестал хрустеть и молча наблюдал за процессом обмена номерами.

Ты смотришь на меня как на пустое место, а я на тебя — как на ноль без палочки, — задрав гордо нос, возвратила телефон обратно.

— Егорчик, ты идешь или как? — раздался голос Эльзы. Девица подошла к нашему столу и положила руки на плечи Мэла.

Как

же меня угораздило забыть о ней? До прихода Штице в моей сказке нашлось место лишь для нас с Мэлом — препирающихся, ругающихся, мирящихся, а Эльзушка своим появлением в одно мгновение разбила недосягаемую мечту на осколки.

— Я занят, — сказал он, выпрямляясь.

— Я подожду, — с готовностью согласилась девица.

Неужели бесцеремонно плюхнется к нему на колени? Пусть садится — стул не выдержит, — заулыбалась я злорадно. Посмеюсь над обоими, когда завалятся на пол. Вся столовая попадает со смеху вместе со мной.

Мэл кинул на меня быстрый взгляд.

— Как хочешь. Я надолго.

Эльза, зыркнув в мою сторону, послала ослепительную улыбку своему парню и поцеловала в щечку. Египетской выдре досталось бы ухо, потому что Мэл отвернулся, но она оказалась проворнее.

Эльзушка поцокала в зону элитного студенчества. Оказалось, что пустовавший столик для избранных заняла знакомая компания: Макес, Дэн, две блондинки из Эльзушкиной свиты и темноволосая безымянная девушка. Как в старые добрые времена, — хмыкнула я, скривившись. Только Мэл ошибся адресом, приземлившись не в том месте.

Подружка Мэла удостоилась и Петиного внимания. Глядя вслед Эльзе, спортсмен сказал вальяжно:

— Красивая у вас девушка, Егор. Заметная.

Заметная?! — взъярилась я. Значит, мой парень расточает комплименты другим девицам, не тяготясь моим присутствием? Мне он не говорил подобных слов. Выходит, я не красивая и незаметная? Возможно, так оно и есть, но мог бы приврать разочек и польстить.

Обидно до слез. Это как раз тот случай, когда простота хуже воровства. Петя сказал то, что думал.

А Мэл как назло подначивал бесхитростного чемпиона говорить всё большие глупости, намекая тем самым: смотри, Папена, с каким толстокожим увальнем связалась. Смотри и кусай локти.

— Заметная, — согласился. — Как раз для приема.

— Знаю, — кивнул Петя и виновато взглянул на меня.

Уже спелись два поклонника красоты. Разве я вещь на прилавке? Невзрачный ситцевый платочек, отброшенный ради яркого шелкового. Вот возьму и воткну вилку в загребущую лапу, тянущуюся к ватрушке, а другому залеплю омлетом в лоб.

Покуда я в гневе придумывала, как отомстить за свою гордость, Мэл выудил с другого конца подноса сдобу и откусил. До чего же он вкусно и аппетитно ел, что у меня рот наполнился слюной, но я демонстративно сложила руки на груди и изобразила на лице отвращение к еде и к обоим парням.

— Если что-то не нравится, можешь отказаться, — ответила оскорбленно Пете. — Как-нибудь переживу.

— Эва, прости, я не хотел, — покаянно взмолился он.

— Петр, не бойтесь говорить правду, — дал совет Мэл, жуя. — На карту поставлено многое. Если девушка не подготовлена для выхода свет, есть время передумать.