Выход в свет. Внешние связи
Шрифт:
С одной стороны дороги простиралась широкая полоса редких деревьев и кустарника, по которой петляла эстакада с толстенными трубами, уходящая вдаль. С другой стороны тянулась окраина знакомого района, по нему я проезжала на Мелёшинской "Турбе". Затем автобус свернул наискосок на боковую улицу и поехал мимо безликих приземистых серых домов с редкими захудалыми балкончиками. За окном быстро темнело, и в салоне включили тусклую подсветку.
— Сейчас выходим, — толкнула меня Аффа. Хорошо, что предупредила, а то, заглядевшись,
Выгрузившись из транспорта, мы поспешили по узкой дорожке. Автобус уфырчал, чадя черным дымом. Редкие фонари, освещавшие дорогу, давали мало света, поэтому Аффа чертыхалась, периодически проваливаясь высокими каблуками в снег.
По дороге я поглядывала на светящиеся окна в домах. Кое-где за шторами мелькали тени, но попадались хозяева, не стеснявшиеся показывать убранство помещений случайным прохожим. Освещенные окна представлялись мне кадрами из немого кино, показывавшими обрывки чужой жизни.
Я порядком продрогла, когда Аффа неожиданно притормозила, и мой нос впечатался в её спину.
— Почти дошли, — сказала соседка. — Поднажмем.
Впереди возвышался трехэтажный торговый павильон с освещенными окнами и горящей вывеской, однако девушка направилась в обход магазина, в темноту зимнего вечера. Мы очутились на заднем дворе, окруженном темными прямоугольниками зданий, по всей видимости, нежилых. Дворовая площадка была в беспорядке заставлена машинами и мотоциклами. Яркий фонарь освещал тыльную сторону павильона и кучкующуюся молодежь. В группках смеялись, громко и возбужденно переговаривались, курили.
Я заробела и замедлила шаги. Почувствовав мою неуверенность, Аффа подхватила меня за локоть и повела вперед. По мере приближения уши уловили слабую размеренную вибрацию. Фонарь высвечивал изрисованные стены здания. Слева была изображена фигура в зимней экипировке и на длинной доске, взрезающая торосы, нагроможденные горами у цоколя; справа в окружении звезд покачивалась на желтом полумесяце красивая девушка в длинном одеянии, а посередине настенного творчества уходили вниз широкие ступеньки, открывая светлый прямоугольный проем.
— Клуб в подвале, — продолжала тянуть меня Аффа. — Разрешили, потому что далеко от жилья.
Спустившись по ступеням, мы попали в широкий освещенный коридор и повернули налево, обходя по пути шумные компании. Слух отчетливо распознал низкие звуки, бьющие ритмичными басами. Повернув направо, очутились перед распахнутой дверью и скромной вывеской, на которой аккуратным ученическим курсивом было введено черным по белому: "Одиночество". Железная дверь со следами сварки была оборудована основательными засовами, утопленными в пазах. При входе стояли двое верзил с шеями шире головы и в трещащих пиджаках, распираемых накачанными мышцами.
Монотонное биение ударных раздавалось совсем рядом, за стеной, и сердце непроизвольно начало подстраиваться под ритм,
Аффа протянула бугаю две пластиковых карточки. Тот поочередно сунул билеты в считывающее устройство и вернул девушке, кивнув с серьезным видом. Отодвинулся в сторону, разрешая войти, и мы втекли в знаменитый в народе клуб.
В первый момент я оглохла от музыки и растерялась.
— Здесь нет гардероба. За своими шмотками каждый следит сам, — крикнула Аффа. Она пританцовывала, заразившись ритмичным темпом. — Работай локтями, нам нужно занять место под солнцем.
Придя в себя, я окинула взглядом небольшое помещение. Сверху по периметру тянулся балкон, занятый столиками. Первый этаж тоже окаймляла широкая ступенька-возвышение, а в центре зала пустовала площадка, над которой медленно прокручивался зеркальный шар. На заднем плане за барной стойкой, подсвеченной синим, сновали несколько парней в белых рубашках. Сцена напротив бара освещалась разноцветными прожекторами. Простота обстановки не портила общее впечатление. В целом в помещении было чисто и опрятно.
Клуб оказался забитым под завязку: как балкон второго этажа, так и пристенное пространство первого. Кто-то кому-то махал рукой, кто-то громко хохотал. В зале стоял гвалт и гомон.
Аффа потащила меня к возвышению и втиснула между двумя компаниями, а следом вклинилась сама. Под столом, опоясывавшим помещение лентой, отыскались два высоких треножных стула.
Мы разделись, и девушка повесила верхнюю одежду в узкой нише перед нашими носами, а затем царственно уселась на высокий стул и закинула ногу на ногу, покачивая носком под музыку. Оказывается, у нее красивые ноги, а я и не знала.
— Класс! — воскликнула она. — Прихожу сюда в третий раз. Посидим немного и позже попробуем что-нибудь заказать, а то затопчут.
Действительно, у барной стойки наблюдалась толкотня и давка. Бармены крутились как белки в колесе, выполняя заказы.
— Ну, как? — крикнула на ухо Аффа. — Нравится?
Я пожала плечами.
— Пока не поняла! — крикнула в ответ.
— Ага, — кивнула она с видом знатока. — Смотри, впитывай. Если захочешь выйти в туалет, возьми билет. Обратно впустят только по нему.
Аффа сунула мне в руки карточку и начала пританцовывать, сидя на стуле.
Освещение поменялось, и в зале потемнело, зато высветилась сцена. Вокруг захлопали и засвистели, оглушая. На сцене появилось несколько человек. Музыка изменилась, и вышедшие вступили один за другим в танец, полный сложных движений. Отработанные слаженные действия танцоров усиливали впечатление.
Наименее усидчивые зрители бросились со своих мест в центр зала, и я порадовалась тому, что помещение удачно спроектировано с учетом прыгающей и скачущей публики. С возвышения прекрасно просматривалась сцена и перемещавшиеся по ней исполнители.