Выход: Запад
Шрифт:
И она засмеялась и придвинулась еще плотнее.
А он закачал головой.
И она остановилась, уставилась на него и сказала: «Ты что, *****, шутишь?»
* * *
На мгновение Надию охватила дикая ярость, но затем она взглянула на Саида, а тот стал почти до смерти напуганным, и пружина ослабела в ней, и она слегка улыбнулась и крепко обняла его, чтобы подразнить и проверить его, и сказала, удивившись сама себе: «Ничего. Все понятно».
* * *
Позже, лежа в постели, слушая старую и немного заигранную
«Но как он сделал, чтобы все выключили свой свет?» спросила Надия.
«Он не делал», пояснил Саид. «Он просто убрал освещение. Компьютером, я так думаю».
«А звезды оставил».
«Нет, над городами ты почти не увидишь звезд. Как и тут. Ему пришлось добираться до безлюдных мест. Где нет человеческого света. Для каждого города он находил безлюдное место, которое было бы чуть севернее, южнее или почти на такой же широте, практически в этом месте мог бы быть город через несколько часов с вращением Земли, и как только он попадал туда, то нацеливал камеру в том же направлении».
«Значит, он получал то же самое небо над городом, как если бы было совсем темно?»
«То же самое небо, но в разное время».
Надия поразмыслила об этом. Они были прекрасными до боли, те призрачные города — Нью Йорк, Рио, Шанхай, Париж — под их раскрашенными звездами небесами, фотографии, как будто с эпохи до-электричества, но с нынешними зданиями. Выглядели ли они, как в прошлом, или как в настоящем, или как в будущем — она никак не могла решить.
* * *
На следующей неделе стало казаться, что тяжеловесное шоу правительственных сил прошло успешно. Больше не было громких атак на город. Даже появились слухи о снятии комендантского часа.
Но в один день просто-напросто исчезли сигналы у каждого мобильного телефона в городе, отключились, словно кто-то щелкнул переключателем. Заявление о правительственном решении было сделано по телевидению и радио: временная антитеррористическая мера, как было сказано, но без даты окончания. Интернетное сообщение тоже исчезло.
У Надии не было дома обычного телефона. Проводная линия у Саида не работала уже несколько месяцев. Лишенные доступа друг к другу и к миру, привязанному к их мобильным телефонам, и заключенные в свои квартиры ночным временем комендантского часа, Надия и Саид, и бесчисленное количество других стали чувствовать себя покинутыми, одинокими и напуганными происходящим.
Часть четвертая
Вечерние классы Саида и Надии закончились, совпав с появлением первых густых туманов зимы, да и в любом случае, комендантский час означал одно, что курсы, как их, вряд ли будут продолжаться. Оба они не побывали в рабочем офисе его и ее, и потому не знали, как найти друг друга в течение дня, а без мобильных телефонов и доступа к интернету не было никакого пути возобновить их общение. Было так, словно они стали летучими мышами, потерявшими свои уши, и, как следствие того, потеряли способность находить вещи в полете в темноте. На следующий день после того, как исчезло телефонное сообщение, Саид направился в бургерную — их обычное место для обедов, но Надии там не оказалось, а на следующий день, когда он опять пришел, ресторан был наглухо закрыт, и его хозяин, скорее всего, сбежал или просто исчез.
Саид знал, что Надия работала в страховой компании, и из своего офиса он позвонил телефонисту и попросил названия и номера телефонов страховых компаний, и попытался позвонить во все — одна за другой, спрашивая о ней. Заняло много времени: телефонная компания работала с большой нагрузкой от внезапного наплыва звонящих и от необходимости ремонтировать поврежденные боями линии, и линия офиса Саида подключалась не все время, а когда это происходило, то лишь изредка, и телефонист — несмотря на отчаянные мольбы
Все свое обеденное время Надия проводила в поспешном накапливании запасов дома. Она покупала мешки с мукой, с рисом, с орехами и сухофруктами, бутылки масла, консервы с сухим молоком, мясом и рыбой, все — по заоблачным ценам, и ее плечи заболели от постоянной переноски в свою квартиру то одного, то другого. Она любила есть овощи, но люди посоветовали, что главным было накопить как можно больше калорийных продуктов, а такая еда, как овощи, занимала слишком много места для количества энергии в них, и к тому же легко портились — мало пользы. Вскоре полки магазинов и лавок неподалеку от нее опустели, а после введения правительственного постановления, что никто не мог купить больше положенного в один день, Надия, как большинство других, запаниковала, и в то же время ей стало легче.
В наступившие выходные она пошла на рассвете в банк и встала в уже длинную очередь, ожидающую открытия банка, но, когда он открылся, очередь превратилась в беспорядочную кучу, и ей не оставалось ничего, как влиться в нее вместе со всеми, и в той беспорядочной толкотне ее хватали сзади, кто-то водил рукой по ее ягодицам и между ног и пытался войти в нее сзади пальцем, чего этому некто никак не удавалось сделать из-за многих слоев одежды на ней, но добрался довольно близко, как только было возможно в тех обстоятельствах, давя в нее с огромной силой, пока она была зажата телами вокруг, не имея никакой возможности двинуться или поднять свои руки, и, находясь почти в полусознательном состоянии, она не могла кричать или говорить — лишь сжимая свои ягодицы вместе, и рот ее почти автоматически сжался, почти физиологически, инстинктивно, запечатывая свое тело в одно целое, и, когда толпа двинулась, и палец исчез, то вскоре какие-то бородачи разделили толпу на две половины — мужчин и женщин, и она попала в женскую зону, и ее очередь дошла до банковского служащего лишь после обеда, где она сняла столько наличных, сколько позволялось, пряча ее на теле и в обуви, и оставив совсем немного в своей сумке, и потом она направилась к меняльщику поменять деньги в доллары и евро, а потом — к ювелиру, чтобы купить на оставшееся совсем немного золотых монет, постоянно оглядываясь через плечо в поисках следящих за ней, и затем она пошла домой и увидела, что у входа ее ожидает какой-то человек, и, разглядев его, она вся застыла от нежелания расплакаться, хотя все ее тело болело от синяков, и она была страшно напуганной и разозленной, и тот человек, ожидавший ее весь день, оказался Саидом.
Она провела его наверх, совсем забыв о том, что их могут увидеть, или наплевав на это, не беспокоясь ни о каких робах, и наверху, у себя, она сварила для них обоих чай, и руки ее дрожали, и было трудно начать говорить. Ей было стыдно и зло от того, что ей стало радостно от вида его, и у нее появилось ощущение, что она может накричать на него в любой момент, и, видя ее в таком настроении, он молча открыл свои пакеты и дал ей керосиновую походную печку, топливо, большую коробку спичек, пятьдесят свечей и упаковку таблеток для дезинфекции воды.
«Цветы не смог найти», сказал он.
Она, наконец, улыбнулась полу-улыбкой и спросила: «У тебя есть оружие?»
* * *
Они выкурили джойнт и послушали музыку, и после Надия опять попыталась приблизить Саида к себе не потому, что у нее появилось настроение, а потому, что ей захотелось выжечь из себя воспоминание о банковской очереди, а Саид опять смог удержаться, хотя они продолжали гладить друг друга, и он снова сказал ей, что секс у них должен быть только после свадьбы, и он не может пойти против своих убеждений, и потом он предложил ей переехать к его родителям, и она поняла его слова, как некое предложение.