Выигрыш Динни Холлис
Шрифт:
Мужчина. Высокий, худой, весь в черном. Он носил тоненькие усики, его пальцы были усеяны перстнями, а на ремне красовалась огромная золотая пряжка.
Даже сейчас у Динни застывала кровь и волосы вставали дыбом.
Он был похож на злодея из немого кино своими темными волосами, зачесанными назад, своими тонкими поджатыми губами, своей расслабленной позой.
В первый и последний раз Динна Рене Холлис видела перед собой человека, перевернувшего ее жизнь. Человека, отнявшего у нее детскую наивность и оставившего взамен горечь и жажду
Рейф Трублад.
Он склонил голову набок и подмигнул Динни. Затем вынул сигару из кармана рубашки. Чиркнув спичкой, он зажег сигару и посмотрел на папу, который метался по комнате, выдвигая ящики стола и выбрасывая вещи из шкафа.
— Не впадай в истерику, Холлис. Я уже сказал, что тебе и твоей девочке не обязательно уходить сегодня. Завтрашний день вполне меня устроит.
— Папа? — голос Динни был тонким и пронзительным.
— Замолчи, Динни, и одевайся.
— Какой смысл вытаскивать девочку из постели на ночь глядя.
— Такой. «Ивовый ручей» нам больше не принадлежит.
— Ты сам потерял его, Холлис. Я не хочу, чтобы по всему Ярборо ходили слухи о том, как я вышвырнул из дома ребенка посреди ночи.
— Тебе надо было подумать об этом до того, как отнимать у меня ферму. — Папа тяжело дышал.
Рейф прошел через комнату, пуская дым кольцами. Он заглянул папе прямо в лицо.
— Я ничего у тебя не отнимал. Ты в покере ни черта не соображаешь. Я не виноват, что ты нажрался и начал молоть языком направо и налево.
Динни закашлялась и подтянула коленки к подбородку. Она успела замерзнуть, пока сидела на кровати и рассматривала двух мужчин, выясняющих отношения.
— Ты слышала, Динни? — заорал отец, отвернувшись от Рейфа и свирепо взглянув на нее. — Слезай с кровати, немедленно!
— Пожалуйста, папа, — взмолилась она, по щекам потекли горячие слезы. — Скажи, почему.
Рейф поднял руку.
— Можно я отвечу на ее вопрос, Холлис?
Отец сжал кулаки так крепко, что побелели костяшки пальцев.
Улыбаясь, Трублад шагнул к кровати.
— Твой папа поставил эту ферму и все имущество на кон в карточной игре. Ты понимаешь, что это значит?
Динни покачала головой. Дыхание Рейфа Трублада было теплым и пахло от него еще хуже, чем от папы.
— Это значит, что он проиграл, и теперь «Ивовый ручей» принадлежит мне.
У Динни задрожали губы.
— Я не буду здесь жить больше? А как же мои игрушки?
— Прости, дорогуша, но тебе придется все оставить здесь. И виноват в этом только твой папочка.
— Ты бесчувственный ублюдок, Трублад, — сказал отец, отталкивая игрока в сторону. — Отойди от моей дочери.
Рейф усмехнулся и неторопливо направился к двери, оставляя за спиной душераздирающую сцену.
— Спасибо за ферму, Холлис, — бросил Рейф Трублад через плечо. — Моей семье тоже нужно где-то жить, а этот дом просто прелесть.
— Папа? —
Отец опустился перед ней на колени, на его лице застыло выражение смертельной боли. Он сгреб девочку одной рукой и крепко прижимал к груди, пока ее ночнушка не промокла от слез.
— Прости меня, детка, прости.
— Кто это, папа? Почему нам надо уезжать? А можно, я возьму моего пони?
— Нет, милая, нельзя.
— Почему?
— Потому что, киска, твой папа сделал одну очень глупую вещь.
В коридоре хлопнула дверь, оторвав Динни от ужасных воспоминаний. Звук эхом отозвался в ее ушах.
Броди.
Динни села и отбросила волосы со взмокшего лба. Одеяло сбилось где-то в ногах. Сердце стучало громче, чем техасские грозы с градом. Во рту пересохло. Ее руки дрожали, а душа корчилась от боли.
Девушка взглянула на часы. Половина второго ночи, а Броди все еще не спит. Очевидно, ему приходится сражаться с собственными призраками.
Впервые в жизни Динни ощутила прилив сочувствия к Броди Трубладу. Каким бы пропащим человеком ни был ее отец, все же душа у него была добрая, тогда как Рейф Трублад был полнейшим негодяем.
Динни невольно представила, каково это быть сыном Рейфа. Наверное, детство у Броди было нелегкое.
Но она не могла позволить, чтобы сочувствие к Броди помешало достижению ее цели. В конце концов, он и его семья отняли у нее дом. Они присвоили ее мебель, забрали ее пони, завладели ее единственным жильем и выбросили ее на улицу.
Старая ненависть вновь разгорелась в Динни. Ненависть, въевшаяся глубоко в душу. Ненависть, превратившая ее в женщину, которой она была сейчас — сильную, высокомерную, полную гнева.
Она все еще хочет отомстить.
Нет, это нечто большее. Динни жаждет мести. Всеми фибрами души стремится ощутить эту сладость осознания, что теперь-то она отплатила за отца. Если Динни вернет себе «Ивовый ручей», значит Джил Холлис умер не напрасно.
Вся вина лежала исключительно на плечах Рейфа Трублада. А теперь, после его смерти, за грехи отца должны ответить сыновья. Может, это и не честно, но разве честно было выгонять из дома беззащитную девочку, просто потому, что ее папа потерпел поражение в карточной игре?
Ну зато сейчас она не беззащитна. Держитесь, Трублады. Возмездие близко, грядет час расплаты.
Спустив ноги на пол, Динни несколько секунд сидела на краю кровати, пытаясь сдержать свой гнев. Наплыв чувств вызывал у нее удушье.
Приезд в «Ивовый ручей» воскресил в ней давние воспоминания и тягостные эмоции. Она знала, что возвращение всколыхнет эти ужасные чувства, но реальность превзошла все ожидания.
Динни смотрела на пятно лунного света, падающего из окна на ковер, и отчаянно пыталась справиться со слезами, подступившими к горлу. Слезы не помогут. Еще в ту страшную далекую ночь она поняла, что хныканье для таких слабаков и хлюпиков, каким был ее отец.