Выкупленная родная семья
Шрифт:
— Как это переписал? — Иван даже отпускает меня. — Без суда?
Моргаю соленые капли. Я не знаю всех юридических тонкостей, ведь Мирон задействовал связи.
— Какая разница? — зло смотрю на мужа. — Он родной отец, а родная мать ребенка полностью согласна.
Иван замирает. Его глаза и губы становятся узкими. Вся слащавость пропадает из выражения лица.
— То, что сделал Красильников, незаконно! Он — просто донор. Сына планировал я, он родился в моем браке и жил в моем доме. И пожалуй, лучше
— Ты продал его!
Муж усмехается.
— Я пошутил. Да, брал в долг у друга и отдал. Кто ж знал, что тот сразу пустится незаконно переписывать на себя моего ребенка. А ты, Лада? Ну не была же ты раньше такая тупая. С чем ты там согласна? Как только перестанешь быть дойной коровой, он вышвырнет тебя от ребенка к чертям!
Иван озвучивает то, чего бы я больше всего боялась. Но это не значит, что я тут же кинусь в его объятья.
— Ты предатель и не получишь Матвея. Ты вообще не имеешь к нему отношения. Вызывай такси и проваливай!
— Ну, Лада.
Еще одна попытка объятий, я со всей дури толкаю мужа ладонями в грудь. Но получается так, что отпружиниваю от него и лечу в траву. Ваня только противно смеется, уходит. Меня снова душат слезы.
Слава богу, никто не идет искать меня в сад. Стараюсь как можно быстрее прийти в себя, справиться со слезами и головокружением. Я еще кормлю, в организме кипят гормоны. Не лучшая форма для разборок и драк. Но скоро мой организм снова ждут испытания.
Проходит не больше пяти минут, когда я возвращаюсь к дому. Но Иван уже провернул очередную подлость…
— Ваня поехал с Матвейкой, как ты и просила, — сообщает мне Юлечка.
Она со всеми детьми у главного входа в дом.
— Что?! Куда?!
Юля хмурится.
— Ну ты же сказала Ивану, что у маленького все вещи и памперсы закончились. Ты впопыхах схватила не ту сумку. Вот они и поехали домой, пока малыш не устроил веселье. Да и с кожей же у вас проблемы. Потом больше бед от такого праздника…
Господи, у меня зуб не попадает на зуб.
— А где Мирон?!
Юля ведет плечами.
— Он, кстати, тоже тут же подорвался. Как будто вспомнил что-то. То ли сам их увез, то ли поехал за ними. Да все так быстро получилось… Я говорила маме, дождитесь Ладу. Но ты же знаешь ее. Иван сказал — значит закон. Так бы папу слушалась.
Юля ворчит в сторону свекрови, а мои ноги становятся ватными. Теперь надежда только на Мирона.
Я тоже не могу находиться на месте. Забываю обо всем на свете — родителях, что выскочила без куртки. Ноги сами несут меня за ворота.
— Лада, ты куда? — кричит мне в спину жена брата.
Торможу лишь на секунду.
— Мне тоже надо… уйти.
Нет ни времени, ни сил объяснять. Оказываюсь на улице, она широкая с частыми домами вдоль. Минутах в десяти по прямой остановка.
Иду к остановке и молюсь всем богам за своего малыша.
Больше Иван и близко не подойдет к моему ребенку! Я сделаю для этого все, что угодно. Родителям тоже надо будет открыть правду, хоть видит бог, я желала их сберечь. Мама мне, к слову, звонит, но я не беру трубку.
Загружаюсь в маршрутку вместе с довольными пенсионерками и унылыми молодыми людьми. Не знаю, почему, но ехать я решила в особняк Мирона. Сам он не отвечает на вызовы и мне не перезванивает. А так я хотя бы буду ближе к его людям и связи с ним. В голове все время прокручиваю его успокаивающие слова и держусь за них, как за соломинку.
Путь без авто не так прост, мне нужно пересесть на электричку. Не знаю, почему я задерживаюсь на выложенной серой плиткой площади. Решаю в двадцатый, наверное, раз нажать на контакт Мирона. Хорошо, что он вообще заставил меня сохранить его номер…
— Лада, ты где?
Чуть сознание не теряю от его голоса.
— На станции! Мирон, что с Матюшкой?! — люди оборачиваются на мой громкий крик.
— Сын со мной.
Это самая счастливая новость в моей жизни.
— С ним все хорошо?! — уточняю с надеждой.
— Да, маленький в полном порядке. — Мирон не испытывает мои нервы, — где ты конкретно? Мне кажется, мы сможем тебя подхватить.
Диктую координаты дрожащим голосом. Конечно, больше всего на свете я хочу дождаться их и прижать к себе малыша. И только сейчас понимаю, как замерзла. Или напряжение отходит, заставляя стучать зубы.
— Я буду в зале ожидания… Сразу позвони, Мирон.
Мужчина слушается. И уже минут через тридцать я вприпрыжку бегу к его машине. Той самой, на которой нас когда-то забрали из дома Ивана. Господи, даже думать тошно об этом мерзавце!
— Тише, Лада, не напугай его…
Бордовое авто стоит с краю платной парковки, в относительно тихом месте. Мирон при виде меня сразу выходит из него с Матюшкой на руках. Я бросаюсь к сыну.
— Мой мальчик…
Окидываю взглядом его теплый синий комбинезон, щупаю ручки и ножки.
— Он цел и даже не замерз, кажется.
Еще бы. Эта легкая на вид вещичка стоит целое состояние, ее нам покупал уже новый папа. Вернее, настоящий… После сегодняшнего дня это определение подходит Мирону целиком и полностью.
— А ты вся дрожишь. Лада, идем в машину.
Мы закрепляем Матвейку в люльке по всем правилам, но я не отпускаю его ручку. Мирон усаживается на водительское место. Поворачивается к нам.
— Этот гад много на себя взял. И еще Сюзанна, куда эта идиотка полезла?!