Выкупленная жизнь
Шрифт:
Дилан вернулся поздно, на свои вопросы я получила только один ответ: «И вырастет из сына свин». Он попросил оставить его в покое. Видимо, старик снова лютовал, а уж он мог унизить человека так, что у того пробежит дрожь по всему телу. В общем, Дилану я не завидовала.
Сначала Дилан на целый час заперся в ванной, потом до ночи сидел в темноте на кухне и смотрел в окно. Я старалась не мешать его размышлениям, занималась своими домашними делами, укладывала Максима спать, читала ему сказки. Когда Максим уснул, я решила
— Ты сегодня уже пил лекарства?
— Нет.
Я включила свет, налила ему стакан воды, выложила таблетки, он послушно всё выпил и снова отвернулся к окну. Я обняла его за плечи, поцеловала в щёку.
— Побудешь тут?
— Да.
— Я пойду спать, глаза слипаются. Доброй ночи.
Я надеялась, что завтра он по-другому посмотрит на ситуацию, займётся построением планов на будущее и поиском новой работы.
Хоть я и устала за день, сон приходить ко мне не торопился. Я переживала, как бы весь этот кошмар с болезнью Дилана не вернулся. Дилан лёг спать где-то спустя полчаса после меня, сквозь уже навалившуюся дрёму я почувствовала, как он прижал меня к себе.
Ночью ему снова снились кошмары, он ворочался и кричал, потом проснулся и не сразу понял, где находится. К утру стало понятно, что у него началась депрессия: он не захотел вставать с постели, отказался от завтрака, пожаловался на неприятные ощущения в груди. В конце концов, стало понятно, что надо как-то выводить его из этого состояния. Я принесла ему завтрак в постель:
— Чтобы были силы, нужно хорошо кушать. Садись. Осторожно, чай горячий.
— Спасибо. — вежливо, но совсем уж безрадостно поблагодарил Дилан.
— Ты сделал вчера, что хотел? — спросила я, буравя его взглядом.
— Да. Сегодня поеду писать заявление.
— Уверен, что справишься?
— А у меня есть выбор?
— Выбор есть всегда. Да брось, это всего лишь увольнение! Да тебя конкуренты с руками оторвут! Скоро будешь жалеть, что не сделал этого раньше.
— Мне придётся начинать с полного нуля, отец не оставит мне ни гроша.
— Что ж, такова цена независимости.
— Сколько ты зарабатываешь?
— 25. — честно ответила я.
— А…
— Да. Ипотека 15 тысяч, около пяти — за квартплату. Плюс твой отец ежемесячно переводил мне на карту десятку на Максима. Теперь, думаю, на это нельзя рассчитывать.
— Наверное, я передумаю. — сказал Дилан и нахмурился.
— Это… Нет. — резко возразила я. — Нет! Это слабый ход!
— А что ты предлагаешь?
— Да я лучше буду работать без выходных, чем позволю тебе терпеть унижения от старика!
— Я подумаю. — после недолгой паузы выдохнул он. Работать с отцом ему не хотелось. Дилан стремился доказать всем, что он и без родственных связей чего-то стоит. И желания его я полностью разделяла.
— Да, чёрт возьми, о чём тут думать?! — я посмотрела
Дилан, наконец, сдался, ответил, что в ближайшее время займётся поиском работы.
В итоге он сделал, как хотел: подписал заявление об увольнении, забрал также оставшиеся вещи из своей старой квартиры.
Однако депрессия всё не отпускала его. Он снова сослался на неважное самочувствие, головокружение и весь вечер провёл в постели. Когда я попыталась заставить его выговориться, у него случилась истерика, таким подавленным я не видела его, неверное, с лета, и мне с трудом удалось его успокоить.
Зато утром он уже не был таким мрачным, как в последние два дня. Негативные эмоции перегорели и отступили на второй план. Кризис миновал. Всё же семьёй Дилана были мы, а это не только ответственность, но и поддержка.
— Извини, вчера я был не в себе. — попытался оправдаться он.
На самом деле у меня были подозрения, что истерику и уныние спровоцировали таблетки, которые Дилан принимал от приступов агрессии. Но снова поднимать эту тему я не стала.
— Всё хорошо. — ответила я Дилану. — У тебя есть мы.
— Да, знаю. Сегодня пятница. Если ты не возражаешь, я начну поиск новой работы с понедельника.
— Опять куда-то торопишься? Я думаю, тебе лучше отложить дела ещё на неделю. Мы как-нибудь справимся.
— Тебе скоро в декрет. — напомнил он.
Эта моя беременность сильно отличалась от предыдущей: живот расти не спешил, зато болел так, словно мне в утробу зашили нечто, способное то вытягиваться и становиться острым, то чрезмерно нагреваться, то приобретать тяжесть, как будто вдруг из ниоткуда образовалась небольшая, но весьма увесистая гиря.
И всё же работой я не пренебрегала и готова была пахать хоть до самых родов, потому что уже как-то привыкла решать возникающие проблемы сама. На Дилана не рассчитывала по привычке, но знать об этом ему было совсем не обязательно.
Конечно, мне приятно было думать о том, что Дилан уже готов взять на себя ответственность за нас. И вообще хотелось снова видеть своего пока ещё бывшего мужа сильным. А его намёк на мои интересные обстоятельства я решила обернуть в свою пользу и сказала:
— Да. Именно поэтому мне нужно, чтобы ты был здоров.
— Ещё неизвестно, сколько времени я буду её искать. — пожал плечами он и согласился-таки со мной. — Обещаю, что если найдётся место, то я выйду на новую работу не раньше, чем через неделю.
— Это уже другой разговор. — просияла я.
На самом деле мне было страшно, как и на какие средства мы будем жить. Занимать деньги не хотелось, ни к чему посторонним знать о наших трудностях. С Диланом я тоже старалась не поднимать эту тему, иначе он готов уже был сорваться и бежать работать, причём неважно, куда.