Выкупленная жизнь
Шрифт:
Мне такой тон был давно привычен, поэтому я не впечатлилась.
— Я сейчас не уговаривать вас пришла. — без капли страха перед суровым стариком ответила я.
— Говоришь, серьёзные проблемы? — наконец, услышал меня Седой. — Что за чушь? У него всегда было крепкое здоровье.
— Увы, теперь нет. Препараты, которые он принимает против выработки гормонов, несовместимы с алкоголем.
Старик встал со своего кресла, повернулся лицом к окну, некоторое время молчал.
— А кто просил его пить? Сопляк!.. — заворчал Седой. Я
— Его сердце может остановиться в любую минуту.
— Он никуда не поедет. — объявил тот.
— Но… — возмутилась было я.
— Пока ему не станет лучше. До этого времени всё под твою ответственность.
— Спасибо.
— Свободна.
Я не ожидала, что Седой окажется таким сговорчивым. Удивительно. До меня не сразу начало доходить, что старик таким образом пытался выразить мне благодарность за то упорство, которое я проявила, чтобы его сын остался жив. И теперь я могла сказать, что происходит нечто из ряда вон выходящее.
Нужно было напоследок заглянуть к Дилану, проверить, всё ли с ним в порядке, не то выглядел он сегодня откровенно плохо.
Я не стала включать свет в комнате, просто опустилась на корточки перед диваном и прощупала пульс на запястье Дилана.
Я уже намеревалась уйти, как услышала:
— Диана, постой… — оказалось, Дилан не спал, ждал меня.
— Я думала, ты уже спишь.
— Останься сегодня со мной?
— Как ты себя чувствуешь? — вопросом на вопрос ответила я, услышав в его голосе какую-то обречённость.
— Мне страшно. Кажется, если я закрою глаза, то больше не проснусь. — он тяжело и часто дышал. — Я не хочу умирать…
— Ты не умрёшь, я здесь, с тобой. — я прилегла рядом с ним и коротко поцеловала его в висок. — Засыпай, не бойся, я разбужу тебя.
Он пожаловался на нехватку воздуха, я распахнула балконную дверь, комната тут же наполнилась шумом.
— Моя Диана… — прошептал он, улыбнулся и закрыл глаза. — Только не уходи…
Мне было непривычно с нежностью целовать Дилана, ведь ещё недавно я мысленно похоронила его, научилась думать, что мне больше не вернуть того человека, которого я любила. Собственно, мне до сих пор не очень-то верилось в то, что нам удастся воскресить отношения, казалось, прежние чувства ко мне уже не вернутся. Но я решила попробовать, поэтому приходилось немного лукавить и изображать то, чего на самом деле не было.
Несколько минут я прислушивалась к его дыханию, затем снова сходила к старикам за аппаратом для измерения давления. Давление оказалось низкое, сердцебиение с перебоями.
Я сварила бульон и кашу на утро, приняла душ и легла рядом с Диланом. В комнате было жарко, несмотря на раскрытые окна. Некоторое время я наблюдала за тем, как спит Дилан, затем сон сморил и меня. Однако за ночь я просыпалась, наверное, раз 7, а с утра уже не могла сомкнуть глаз, в голову без конца лезли мысли. Нужно было придумать, как поступить, чтобы
Завтрак не хотел лезть в горло, пришлось заставить себя. Я чувствовала, что мой организм из-за постоянного напряжения работает в аварийном режиме.
Если честно, мне хотелось покоя и гармонии в жизни. Возобновление отношений с бывшим мужем как-то в эту гармонию не вписывалось, но совесть не давала мне даже думать о побеге. Столько громких слов было сказано, что от последствий всё равно никуда не деться.
Дилан спал, но кожа у него была нездорового сероватого оттенка. К сожалению, возможности сделать отвар из живицы больше не имелось, нужно было возвращать его в норму другими средствами.
Я принялась будить спящего:
— Дилан? Проснись, Дилан?
Он пошевелился, приоткрыл глаза.
— Доброе утро. — улыбнулась ему я. — Как ты себя чувствуешь?
— Живой…
— Конечно, живой. Хватит уже умирать. Вставай, идём завтракать.
В этот раз ему не требовалась моя помощь, чтобы передвигаться по квартире. Но за столом он сидел подавленный, не поднимал на меня взгляд.
— Ты чего такой? — поинтересовалась я.
— Увидел себя в зеркале. Я превратился в старика.
— Ну, да, помятый слегка… — аккуратно прокомментировала я, хотя он и на самом деле изменился почти до неузнаваемости за последние несколько лет. — Что за мысли опять? Восстановишься, и всё будет в порядке.
— Извини за вчерашнее, не знаю, что на меня нашло. — снова стушевался он. Весь его вид выражал, что он чувствует себя неловко, что не знает, как правильно себя вести и о чём говорить.
«Да, под действием транквилизатора ещё и не такое можно сказать. Пробовала, знаю» — подумала я, но вслух произнесла ободряющее:
— Всем иногда становится страшно.
— У тебя получаются очень вкусные каши.
— Я — мама со стажем. — улыбнулась я.
— Как думаешь, он когда-нибудь простит меня? — спросил Дилан, имея в виду Максима.
— Поживём — увидим.
— Мне здесь всё напоминает о том, каким я был. — сказал он, водя ложкой по остывающей в тарелке каше.
Наблюдать за его неуклюжим поведением было в чём-то даже забавно: выглядел, как старик, а вёл себя, как ребёнок.
— Хочешь, поедем ко мне? — предложила я.
— Правда? — оживился он.
— Да. Вечером, когда жара спадёт. Только завтра мне на работу, так что будешь сидеть дома один.
— Ты такая молодец. И такая красивая. — снова невпопад сказал Дилан.
— По-моему, тебе можно пить вдвое меньше таблеток. Мне знаком этот эффект, когда ты становишься слишком сентиментальным и плаксивым.
— Да, есть такое… — согласился он.
— Почему ты так сильно похудел?
— Чем больше я начинал всё понимать, тем сильнее ненавидел себя. Отец чуть не убил меня, когда узнал, что я сделал. Да я и сам… Если бы не… Не важно.