Выкупленная жизнь
Шрифт:
— Ты всегда был его любимым сыном. Ты единственный не сбежал от него. Вон, Вовочка в Питер свалил, лишь бы отец не достал его.
— Отец сказал мне, что в вашей семье готовится свадьба, я сразу приехал, думал, это ты… До этого я несколько раз приезжал к твоему дому, хотел поговорить. Пару раз видел, что этот твой друг бывает у тебя.
— Так ты следил за мной?
— Да. Я сходил с ума от ненависти к себе и тебе, хотел что-то выяснить, но понимал, что просто неадекватен. Прошёл обследование в клинике, сначала мотался туда-обратно, потом мне стало невыносимо находиться здесь. Отец запретил мне появляться на работе.
— Всё уже позади. С возвращением! — разбавила его грусть я, он улыбнулся. —
— Не знаю, мой ноутбук сломан. — ответил Дилан.
— У меня идея! Где-то тут был йод… А, вот он!
— Что ты собираешься делать?
— Я что-нибудь нарисую, ты должен будешь угадать, что это.
— По-моему, это детская игра. — поморщился он.
— Именно поэтому мы будем в неё играть!
Художник из меня был, конечно, так себе, зато фантазия что надо. Я изобразила на спине Дилана дельфинов, берёзу и купола; разумеется, он долго угадывал, на третьей картинке сдался и потребовал принести ему зеркало.
Потом мы задавали друг другу дурацкие вопросы и искали ответы на них в книге из серии «Я познаю мир». Мне уже много лет не было так весело, я даже пустила слезу от смеха. Дилан ещё долго не мог перестать улыбаться; хохотать в голос он стеснялся, поэтому был, как в старые добрые времена, сдержан.
Мы с Максимом очень любили играть в такие игры перед сном, а теперь у меня почему-то появилось чувство, что я предаю собственного сына, и что Дилан не заслуживает того, чтобы вернуться в нашу семью. Это было бессмысленно и глупо, но стену, которая появилась между мной и Диланом, нельзя было сломать в такой короткий срок, даже во время наших с ним дурачеств я всё время помнила, каким он был ещё недавно.
— Нам всегда было так хорошо вместе? — спросил он.
— Не-е-ет. — протянула я. — Я раз десять ломала тебе шею. Ну, может быть, не десять, но два — точно.
— А как мы жили? — продолжал интересоваться он.
— Когда нас поженили, ни ты меня, ни я тебя не хотели знать (я так думала сначала, потом оказалось, что ты просто не представлял, как вести себя со мной). Мне было 17, и я только закончила школу с золотой медалью, мечтала поступить в медицинский, стать врачом. Перед днём свадьбы я сбежала, но меня нашли, поймали на дороге. Дальше эти жуткие обряды… Нам порезали ладони и связали их между собой, ты заставил меня пить вино. Первой брачной ночи не было, меня опоили травкой-живицей, так как я была вся израненная, и я уснула. На другой день праздник продолжился, все гости на моих глазах превратились в волков, я была в диком ужасе! Потом я тоже превратилась, а проснулась где-то в лесу, от холода, ты был рядом. Тогда у нас был первый секс, ты насильно завладел мной. Я пообещала себе, что ещё дам тебе, мерзавцу, прикурить. — тут я с ехидной улыбкой взглянула на своего слушателя, как бы намекая, что месть моя состоялась и удалась; затем мой рассказ продолжился. — Из леса мы вернулись в деревню и узнали, что случилось нечто ужасное: шестеро волков попали в ямы с кольями, началась война с охотниками (в их бывшей деревне мы с тобой недавно были). Ты отправил меня обратно, в большой мир, и мы не виделись полгода. Я, как и мечтала, поступила в вуз, училась и, если честно, я даже лица твоего не помнила, внушила себе, что это был просто кошмар…
— Почему нас тогда поженили?
— Когда я родилась, твои родители уже знали, что я предназначена тебе. В клане есть шаман, ему откуда-то наперёд известно, кто для кого рождён. Не знаю, как это работает, но влечение в паре может быть только друг к другу. Правда, в 17 лет ни о какой любви мне думать не хотелось.
— А что было потом?
— Потом снова появился ты, и я вынуждена была переехать к тебе, очень не хотела. Мы вроде как начали ладить, но потом… Ты всё время был в командировках, а
— И что я сделал?
— Вы с мамой решили обколоть меня транквилизаторами, чтобы я больше не могла превращаться. Когда вы сделали это, я сбежала. Так получилось, что я попала в деревню охотников на волков, меня приютил молодой парень, Захар. Я возненавидела вас с мамой, но вернулась в город, забрала вещи, вернулась в общежитие, подала на развод и продолжила учёбу.
— Это правда?
— Да, правда.
— Наверное, хорошо, что я ничего этого не помню…
— О да! Тебе досталось то ещё несчастье! Помимо холодной войны с моим несносным характером, вы с мамой боялись, что клан избавится от меня. Я до сих пор на первом месте во всех чёрных списках. Ты ещё разрывался между работой и мной. Дальше я, как и хотела, избавилась от действия транквилизатора, всё это время я училась и работала официанткой в том же ночном клубе.
— И я вот так просто терпел твои выходки?
— Нет. Во-первых, в порыве гнева ты разодрал мне спину (шрамы ты видел); во-вторых, долгое время ты чувствовал себя виноватым за то, что надолго оставлял меня без внимания и допустил то, что всё это случилось. Пока я жила в общежитии, ты наблюдал за мной со стороны, отслеживал все мои перемещения. Потом я превратилась во сне, мои соседки узнали, кто я, испугались, стали избегать меня. В конце концов, ты забрал меня обратно, мы помирились. 1 июля мы решили отпраздновать нашу первую годовщину, устроив настоящую свадьбу. Это предложил ты, сказал, что наша первая свадьба была не совсем похожа на праздник. Ты организовал прекрасный вечер, это был один из моих самых счастливых дней в жизни. Где-то остались фото, сейчас принесу, покажу.
Мы сидели и разглядывали фотографии, я комментировала. Я решила больше не нагружать Дилана историями из прошлого и поговорить о чём-то позитивном.
Ему нравились мои прикосновения, он закрывал глаза, когда я проводила рукой по его волосам, плечам и спине.
— Меня так необъяснимо тянет к тебе… — прошептал он, целуя мою ладонь. — От тебя приятно пахнет. Неужели ты на самом деле рядом?
— Конечно, рядом. — мягко ответила я, но у самой язык не поворачивался говорить ласковые слова.
Время подходило к вечеру, мы пообедали и поужинали заодно, пора было собираться.
— Хочешь, мы зайдём сейчас к твоим родителям? Скажем, что поедем ко мне?
— Можно. Только давай через полчаса, что-то у меня глаза закрываются…
— Ладно.
Он прилёг на 15 минут, а проспал дотемна. Я сама сходила к его родителям и сказала, что на несколько дней увезу его к себе. Никто ничего не имел против, мне даже показалось, что старикам были неинтересны мои отчёты об их сыне.
Вот только разбудить Дилана по возвращении было не так-то просто: спал он очень крепко.
— Открой глаза. Дилан? — тормошила я его. — Проснись-проснись-проснись!
— Мне снилась ты. — ещё в полудрёме сказал он.
— Это хорошо. А теперь вставай, нам пора ехать.
— Который сейчас час?
— Десять. Ты проспал весь вечер.
— Извини, не знаю, что на меня нашло.
— Сейчас измерю твоё давление и пульс, посиди здесь. — аппарат снова выдал стабильно низкие показатели. — Есть хочешь?
— Нет.
— Всё равно немного перекусим и поедем. Как ты себя чувствуешь?