Вымирание
Шрифт:
– Береги себя.
– Вы тоже.
На мгновение их глаза встретились, и мужчина первым отвёл взгляд.
* * *
– Ты особо не разгоняйся, - сказал Михаил.
– Не забывай, ЧТО нам предстоит преодолеть.
Денис посмотрел на скоростемер, стрелка которого подрагивала у цифры 50.
– Само собой, - ответил он и, кивнув на проход, прибавил: - Как думаешь, с Таней всё будет в порядке?
– Куда она денется?
–
– А почему ты спрашиваешь?
– Да просто... переживаю за неё, - пожал плечами Фролов, краснея и сам не зная, как к этому относиться.
Михаил смерил его взглядом:
– Намекаешь на то, что она единственная женщина среди нас - и неизвестно, будет ли другая?
– Ещё чего!..
– начал говорить Денис, а потом осёкся и схватился за кран вспомогательного тормоза.
Через лобовое стекло, по которому размеренно двигался "дворник", он увидел впереди большое серое пятно. Оно поблескивало в лучах заблаговременно включённого прожектора тепловоза, и потому хорошо было заметно, несмотря на дождь.
– Здоровенное!
– выдохнул Михаил.
– Да, и конца не видно, - нахмурился Фролов.
Когда скорость снизилась до 25 километров в час, он перестал тормозить.
– Давай ещё!
– потребовал Афанасьев.
– Не стоит. Я хочу проскочить этот участок по инерции. Не хватало ещё, чтобы мы там встали - где гарантии, что нам потом удастся тронуться?
– Ладно, тебе виднее, - согласился Михаил с неохотой.
– Может, нам повезёт, и головки рельсов остались чистыми...
– предположил Денис, но через несколько секунд вздохнул: - Нет, не повезёт.
За полсотни метров до пятна молодой человек перевёл контроллер в нулевое положение, полностью сбросив тягу и прокомментировав это действие:
– Чтобы мы не забоксовали.
Через десяток секунд тепловоз въехал на покрытые слизью рельсы. Тотчас он ощутимо ускорился, вынудив людей отклониться назад. Стрелка скоростемера скакнула к тридцати километрам в час, а затем опустилась к нулю. Денис сжимал одной рукой кран локомотивного тормоза, а второй держался за контроллер.
Поскольку дизель бубнил на холостых оборотах, снова стали слышны звуки, издаваемые экипажной частью - только теперь они изменились. Колёса больше не крутились, а скользили, при этом не раздавалось скрежета металла.
– Пошли юзом, - прокомментировал Денис и мрачно заметил: - Плохо, здесь небольшой уклон.
Михаил бросил взгляд на скоростемер, который ничего не показывал.
– Почему ноль?
– спросил он.
– Колёса не вращаются, - объяснил Фролов.
Тепловоз начал входить в кривую.
– Чёрт, мы движемся всё быстрее, - нервно произнёс Афанасьев.
– Тормозить бесполезно, - напомнил Денис и, открыв боковое окно, высунулся наружу: - Хотя мне решительно не понятно, почему эта дрянь не стирается даже под весом нашей махины.
– Ты уверен?
– Точно не скажу, но вроде
– Или слизь смыкается сразу, как мы проезжаем, - предположил Михаил.
Молодой человек повернулся к лобовому стеклу и снова взялся за рукоятку тормозного крана, отметив, сколь сильно у него повлажнели руки.
– Хм, а если попробовать так?
– задумчиво произнёс он и, не дожидаясь реакции товарища, задействовал подачу песка под колёсные пары.
Казалось, ничего не изменилось - только раздался отчётливый шорох.
– Похоже, с этой дрянью таки можно совладать, - осторожно улыбнулся Денис.
– Скорость уже не растёт.
– Но и не падает.
– Всё равно это хоть какой-то контроль. А вот тормозить я не рискну.
В таком темпе тепловоз продолжал двигаться вперёд.
– Чёрт, когда же это пятно кончится?
– ударил кулаком по стенке кабины Михаил.
– Терпение, - ответил Фролов, хотя и его голос дрожал.
– Не может же это вечно продолжаться. Гляди!
Мужчины увидели вдали чистые рельсы.
– Будь я проклят, - выдохнул Афанасьев.
– Неужели прорвёмся?
– Теперь-то уж наверняка.
Оставшееся расстояние было преодолено быстро. Едва колёса оказались на не загрязнённых рельсах, локомотив резко подался вперёд, тормозя. Тотчас ожила и стрелка скоростемера.
Денис выключил подачу песка и, выждав ещё полминуты, попробовал затормозить. Эффект проявился не сразу - похоже, слизь не сдавалась так просто, но в итоге тепловоз начал замедляться. Убедившись в этом, молодой человек включил тягу. Дизель удовлетворённо забурчал, ускоряя локомотив. Не удержавшись, Фролов снова подал гудок - протяжный, ликующий.
– Ну, ты это, не увлекайся, - похлопал его по плечу Михаил, встав с места помощника.
– И следи за скоростью.
– Шестидесяти километров в час нам вполне хватит. Вдруг где-нибудь впереди ещё такая дрянь есть.
– Ладно, не сгущай краски, - пробурчал Афанасьев.
– Лучше скажи, как вы можете часами слушать этот рёв?
– Обычно мы закрываем дверь в кабину, - криво усмехнулся Денис.
Михаил понял намёк и, когда шум дизеля стал глуше, спросил:
– Ладно, что будем делать дальше? Этак мы и до Хабаровска дотянем!
– Если бы, - покачал головой Денис.
– Не забывай, что когда началась эта катавасия, локомотивные бригады или погибли, или перевоплотились - и поезда остановились, где ни попадя.
– А не разбились?
– Вряд ли. Разве что некоторые - например, с неисправными приборами бдительности. Если это старые тепловозы, вроде ТЭ3, то такое вполне возможно. Но я уверен, что большинство просто автоматически остановилось. В этом смысле железнодорожный транспорт пострадал гораздо меньше, чем автомобильный. Я уж не говорю про авиацию.