Вымирающие виды
Шрифт:
— Все в порядке, Фэйт. Тебе и не надо ничего понимать. Ты просто должна знать, кому можно доверять, а кому нет.
— Гейл? — Сердце Фэйт бешено заколотилось: она узнала голос старшей сестры. Присмотревшись повнимательнее, она поняла, что глазами маленькой пташки на неё и правда смотрит Гейл. — Это действительно ты?
Попугайчик испустил мелодичный, щебечущий смешок.
— Конечно это я, милочка! Ведь ты же знала, что я никогда не оставлю тебя в одиночестве. Вот почему я вернулась. Теперь мы снова сможем быть вместе. Жить единой семьёй.
— Ах, Гейл! — В горле
— Фэйт, — строго заговорил доктор Аррелъо. — Ваша сестра права. Вы должны решить, кому можно доверять, иначе все будет потеряно.
— Не слушай его, детка! — Внезапно в комнату с горящим злобным взором ворвался Оскар. — Он тебе лжёт. Такие типы всегда лгут. Как ты можешь быть такой глупой? Он наверняка обманом заставил тебя поверить в то, что птичка тоже может говорить.
— Нет, Оскар! — Теперь, когда Гейл вернулась, все вдруг обрело идеальный смысл. И Фэйт совершенно точно знала, как примирить взгляды Оскара с взглядами доктора Аррелъо, чтобы все были счастливы. — Пожалуйста, ты только меня послушай…
— Время слушать уже прошло. — Оскар подступил ещё ближе. Его чёрные глаза совсем сузились. — Настала пора действовать.
В мгновение ока его тощие конечности слились друг с другом… и на месте своего приятеля Фэйт вдруг увидела большую тигровую змею. Прежде чем Фэйт успела что-либо предпринять, змея скользнула на стол и погрузила свои страшные зубы в птичку-Гейл, Маленькое существо, слабо щебеча, немного подёргалось, а затем застыло в неподвижности.
Фэйт попыталась было вскрикнуть, когда змея повернула к ней бусинки своих глаз, но горло девушки свело судорогой…
— Фэйт! Проснись, детка!
Открыв глаза, девушка неуверенно воззрилась на Оскара, который сидел в гостиничном номере на краю кровати, тряся её за плечо.
— Ох-х… что случилось? — выдохнула она, пока остатки кошмарного сна развеивались подобно туману.
— Проснись, — повторил Оскар. — Уже довольно поздно. Я только что приготовил нам кофе. Кроме того, там на столе лежит записка. Адресованная тебе. Посмотри-ка, по-моему, это срочно.
Фэйт с трудом села на кровати, сонно потирая глаза и прикидывая, а может, она все ещё спит и видит сон. Кто мог оставить для неё здесь записку?
— От Тамми, что ли? — спросила Фэйт, почувствовав внезапную тревогу: уж не случилось ли чего с какой-нибудь змеёй.
— Вот, сама посмотри.
Оскар протянул ей записку. Зевая, Фэйт подалась вперёд и взяла листок у него из рук.
Увидев, что коротенькая записка набросана на фирменном бланке гостиницы, Фэйт окончательно пробудилась. Почерк был твёрдым, разборчивым… и очень знакомым.
Дорогая Фэйт!
Я получил Ваше послание. И теперь хотел бы как можно скорее с Вами поговорить. Вы были одной из самых многообещающих учениц, каких я только имел радость знать. Надеюсь, мы все уладим.
Пожалуйста, если сможете, приходите сегодня к десяти утра в мой гостиничный номер. У меня как раз будет несколько свободных часов, и мы сможем как следует все обсудить. Я предупредил охрану — они Вас пропустят. С надеждой жду встречи.
Какое-то время Фэйт потрясённо разглядывала подпись. На секунду все это показалось ей каким-то загадочным розыгрышем. Но нет. Это был не розыгрыш. Фэйт доста точно часто видела почерк Аррельо и ни секунды не сомневалась в том, что он сам написал эту записку. Поднеся листок бумаги поближе к лицу, чтобы получше его осмотреть, она ясно почувствовала знакомый запах лосьона после бритья.
Так что записка была настоящей. Но о каком послании говорил профессор? Фэйт ему ничего не отправляла…
Внезапно заметив, что Оскар смущённо улыбается, Фэйт с подозрением на него посмотрела.
— В чем дело, дорогой?
— В каком смысле? — игриво отозвался он. Фэйт нахмурилась и, отбросив покрывало, свесила ноги на пол.
— Послушай, у нас нет времени на всякие игры, — сказала она. — Лучше честно расскажи мне, что ты знаешь об этой записке. И почему вид у тебя сейчас как у кошки, которая только что слопала канарейку.
Оскар поднял руки в примирительном жесте.
— Ладно, ладно, ты меня поймала, — беспечно сказал он. — Я… в общем, допустим, что это я оставил Аррельо записку у него в отеле.
— Допустим?
— Ну ладно, я её оставил, — признал Оскар. — Вернее, я позвонил в отель и продиктовал текст дежурному администратору, чтобы почерк меня не выдал. Я хотел, чтобы Аррельо подумал, будто записка действительно от тебя.
Фэйт приложила ладонь ко лбу. Она все ещё не очень хорошо соображала спросонья, а потому ей сложно было следить за рассказом Оскара.
— Но зачем? — спросила Фэйт. — И что ты там такое продиктовал?
Оскар пожал плечами, уронив руку ей на колено.
— Понимаешь, я вроде как почувствовал себя виноватым, — сказал он. — Я ведь так на тебя давил. Но я знал, что ты типа по-прежнему обожаешь этого ублю… в смысле, доктора Аррельо. В общем, с моей стороны было неправильно пытаться настраивать тебя против него и все такое прочее.
— Правда? — осторожно поинтересовалась Фэйт, дожидаясь концовки. Быть может, она все ещё спала и видела сон? Иначе выходило, что она до сих пор совершенно не знала Оскара.
— Правда, — со смешком заверил её тот, слегка сжимая её колено. — Не стоит, детка, так удивляться. Я собираюсь сделать всё, что смогу, чтобы ты с ним помирилась. Если ты этого хочешь, значит, этого хочу и я. Я просто хочу, чтобы ты была счастлива.
— И поэтому ты послал Аррельо подложную записку, якобы я хочу с ним поговорить… — медленно произнесла Фэйт, по-прежнему отчаянно стараясь сосредоточиться на том, что говорил ей Оскар.
Теперь, когда до неё начало потихоньку доходить, что случилось, проделка Оскара вызвала у неё лёгкую неловкость. Сама Фэйт определённо не стала бы посылать Аррельо подобную записку. И её сильно смущало, вправе ли Оскар был это делать — особенно тайком от неё. До чего же он всё-таки импульсивный… А что, если бы Оскар вместо этого решил передать профессору какую-нибудь оскорбительную записку, которая навеки разрушила бы их отношения с Аррельо?