Вынуждающие обстоятельства

Сильварг Александр

– Пойдем в казармы.

Неожиданно я совершил глупость, как я посчитал впоследствии. Я крикнул Вейлин на энглише:

– Я помогу тебе!

Волчица подняла взгляд, полный надежды и сфокусировалась на мне. Тарим Ассо поначалу изучал меня взглядом, но потом вернулся к продаже другого раба. Гиена практически силой вывела меня из толпы, однако волчица продолжала смотреть на меня, пока я не исчез из виду.

Ласса прижала меня к стене дома:

– Что ты ей сказал, Мирпуд?

– Это имеет значение?

Во взгляде гиены сквозила злоба пополам с озабоченностью:

–

Я слышала, что ты говорил не на зверином. Следовательно, это либо энглиш, либо священный язык. Ты не понимаешь, что ты подставляешься таким образом? Ведь никто, кроме меня и мастера Гимеона не знает, что ты владеешь священным языком! И никто кроме меня не знает, что ты еще и на энглише говоришь. А вдруг в толпе оказался кто-нибудь из тех, кто прекрасно их знает? Тогда хлопот не оберешься! Ты и так сейчас на мягких правах , по большому счету.

Я понурил голову:

– Прости, не подумал.

Ласса потянула меня за лапу:

– В казармы, к Пульсе. Там он решит, что с тобой делать этой ночью.

Я сдавленно произнес:

– Ты меня сдашь?

Ласса холодно ответила:

– Нет.

Она пошла вперед, держа меня за лапу как маленького. По ее морде я видел, что сейчас она не в настроении о чем-либо говорить. Все что мне оставалось в такой ситуации – молча идти за ней и думать, как извиниться за свое сумбурное поведение. Пару раз я хотел начать разговор, но постоянно наталкивался на ее суровый профиль и в итоге отказался от этой затеи, боясь прогневить ее еще больше.

Вот и показались ворота, через которые мы попали в Ландар. Все так же в город стремились попасть новые и новые торговцы и путешественники, правда, в меньшем количестве, чем это было днем. Ласса остановилась возле ворот и посмотрела в сторону, которая была противоположна той, откуда мы пришли:

– Масалис говорил, что нас ждут казармы тринадцать? Что же, нам недалеко идти.

Гиена повела меня по еще одной широкой улице, которая вела от въездных ворот. Судя по всему, здесь жили ремесленники, ибо на глаза попадалось очень много вывесок сапожников, кузнецов, плотников и прочего рабочего зверья. Иногда попадались надписи. Только теперь я мог увидеть, как выглядит письмо белибердонского языка. К моему удивлению, моим глазам предстала обычная кириллица, слегка видоизмененная и написанная какой-то вязью. Как я говорил ранее, мне было понятно то, что было написано на вывесках, но при этом я понимал, что с точки зрения моего сознания там был написан полный бред.

Зверей вокруг было более чем достаточно для такого времени и порой нам приходилось просто продираться сквозь толпу. Только сейчас я заметил, что Ласса внешне ничем не отличалась от обычных жителей города (я имею в виду, ничего в ней не выдавало зверя из королевского патруля).

Вскоре Ласса свернула с улицы и повела меня в сторону. Я увидел, что мы приближаемся к какому-то невысокому частоколу, который имел больше декоративный вид, чем преграждал что-либо. Возле входа в этот «забор» стоял зверь в кожаных доспехах, который осматривал всех, кто проходил мимо.

Взгляд его сфокусировался на гиене:

– Стоять!

Магесса остановилась.

– Имя?

– Ласса Синистрис, четвертый патрульный отряд, магическая поддержка.

Часовой, молодой кролик, оглядел меня:

– Это кто?

– Мирпуд В’арф, ученик мастера Гимеона, по приказу гарнизонного мага пробудет здесь до утра.

Кролик достал какую-то бумагу и внимательно ее просмотрел, поглядывая на меня. Наконец он отложил ее:

– Проходите.

– А где сейчас находится лар Пульса?

– В каптерке казарм тринадцать.

Ласса молча отдала честь и повела меня дальше, вглубь.

Внутри меня ждала достаточно обыденная картина: бараки, воины, повозки, телеги, распряженные быки, снующие звери, несущие что-то. Посередине всего этого великолепия возвышалось деревянное двухэтажное здание с развевающимся красным стягом на крыше. Похоже, здесь сидело местное начальство. Я обернулся:

– А тебе надо как-то отметиться, что ты вернулась? Все-таки твой отряд вернулся раньше тебя?

Ласса покачала головой:

– Достаточно того, что меня на входе видел часовой. В случае чего я всегда могу сослаться на него, и он подтвердит то, что я появилась на территории части до определенного часа.

Мы шли и шли вглубь этого «военного городка». Через некоторое время Ласса подошла к большому бараку, на котором виднелась цифра тринадцать (вернее, она не была цифрой в прямом смысле – мое сознание расшифровало ее как местную цифру). Магесса толкнула дверь и зашла внутрь, ведя меня за собой.

Она сразу наткнулась на взбешенного лара Пульсу:

– Ты что себе позволяешь? Какого черта ты бегаешь по городу, вместо того, чтобы оказаться в казармах вместе с частью? Ты знаешь, что тебе грозит за самоволку?

Магесса, которая еще во время дозора тряслась перед начальником, сейчас резко осмелела:

– Согласно пункту 5.4 Устава, под понятие «самовольное оставление» подпадает только такой момент, когда солдат без разрешения непосредственного начальника покидает территорию части или свой пост во время несения боевой службы или выполнения боевого задания. Так как я перестала входить в состав боевой единицы с момента возвращения в Ландар и не выполняла какого-либо задания, я имела право покинуть территорию части и вернуться обратно до девяти часов вечера, согласно пункту 5.2 Устава. Я отметилась у часового по возвращении сюда, поэтому процедура не нарушена и не противоречит Уставу.

Барсук побагровел, но ничего не сказал. Обернувшись, он ушел из казарм. Ласса пожала плечами:

– Я не виновата, что этот мохнатый засранец не знает Устав.

Хмыкнув, магесса сдала какой-то металлический диск сидевшему в каптерке воину и прошла сквозь еще одну дверь. Внутри нас ждал ряд двухэтажных кроватей, которые были наполовину заняты зверями в одних только рубахах. Глазами я сразу отыскал Молчаливого и Рамзи, которые находились в противоположном углу этой комнаты. Со всех сторон раздались возгласы мужчин-воинов: