Вынужденная связь
Шрифт:
Я вскидываю бровь, глядя на нее, и стягиваю через голову свою рубашку, наслаждаясь тем, как темнеют ее глаза, когда она смотрит на мою широкую грудь. Каждая секунда моего времени, потраченного на тренировки для моего сообщества, стоит затраченных усилий, поскольку это вызывает у нее слабость в коленях.
— И откуда ты так много знаешь о вампирах? Когда именно тебе удалось выкроить время для учебы?
Оли усмехается. — Любовные романы. Я много читала, пока путешествовала. Я знаю все, что можно знать о вампирах… и вампирском члене.
Я поворачиваюсь к ней лицом и вижу, что она перекатывает защитный костюм по телу, чтобы
Когда девушка понимает, что полностью завладела моим вниманием, она прикладывает немного больше усилий к своему шимми. Неразумно для нее; если она будет дразнить меня, то ее просто прижмут к стенке, когда все снаружи будут слушать. Я знаю, что она стесняется таких вещей, но только после того, как спустится с тех высот, до которых я ее довел.
Между прочим, я буду наслаждаться каждой секундой, и от меня не останется ничего, кроме самодовольного удовлетворения.
Она прочищает горло и вырывает меня из моих фантазий. — Я не ожидала, что отправлюсь на задание, когда одевалась сегодня утром. Тогда нашла бы что-нибудь более подходящее.
Со всей наглостью в мире, ее губы искривляются так, как может только она, и мой член становится твердым от всего этого гребаного пакета, которым является моя Привязанная.
Я тянусь к ней и обхватываю ее за талию, притягивая ее к своей груди и упиваясь ощущением изящного, мягкого кружева на своей коже. Конечно, я не наслаждаюсь этим так, как наслаждался бы ее кремовой кожей или упругими сосками, но изгибы ее сисек призывно приподнимаются, пока они не умоляют меня вонзить в них зубы.
«Мы уезжаем через три минуты, хватит валять дурака».
Все, о чем я могу думать, пока его слова звучат у меня в голове, — это о том, как сильно я хочу убить Норта Дрейвена.
Я достаточно умен, чтобы держать это при себе. С уз Оли, вероятно, достаточно таких разговоров на один день, но этот парень точно знает, как заблокировать член.
Запомню это тоже.
Я прижимаюсь своим лбом к ее лбу и бормочу ей: — Ты будешь отвлекать меня, потому что каждый раз, когда я смотрю на тебя, я буду думать об этом кружеве, что находится под основным слоем и ждущем, когда мы вернемся домой.
Оли усмехается и снова извивается, на этот раз в моих руках, так что на самом деле все, что она делает, это трется об меня. — Теперь твоя очередь? Или ты собираешься украсть меня у кого-нибудь другого сегодня вечером? Я сбилась со счета.
Я тянусь вниз и хватаю ее за задницу, поднимая на руки, пока она не взвизгивает и не обхватывает меня ногами за талию. — Думаю, мы уже прошли ту часть нашей связи, которая заключается в чередовании, тебе не кажется?
Она издает что-то вроде писклявого хихиканья, зарывается лицом в мою шею и покусывает там кожу, пока мне не приходится отговаривать себя от плана быстрого траха у стены.
Моя Привязанная заслуживает большего, но, блядь, как же это заманчиво.
Ее голос — сплошное дыхание соблазна, когда она говорит: — Я заметила, что вас всех совершенно устраивает ситуация с гигантской
Я почти сочувствую своей Привязанной с ее пятью Связными, которых нужно удовлетворять. Но поскольку один из них практически постоянно выведен из строя, а остальные готовы придумать систему, я не чувствую себя плохо долго.
— Если я затащу тебя в твою комнату одну и запру дверь, тебе не придется беспокоиться о том, чтобы делиться с кем-то. Пообещай мне, что ты будешь моей сегодня вечером, когда мы вернемся домой.
Оли облизывает губы, когда смотрит на меня, ее взгляд опускается на мои собственные, когда она кивает. — Я скучала по тебе. Ты слишком много работаешь. В эти дни ты работаешь больше, чем Норт, и это просто кажется дико несправедливым.
Я наклоняюсь, чтобы поцеловать ее, провожу своим языком по ее языку, пробуя на вкус ее слова, но мне не нужны мои способности, чтобы знать, что она говорит правду. Мне пришлось взять на себя все обязанности Кирана, пока он был взаперти, и это облегчение, что теперь его выпустили, просто чтобы он мог снова взять на себя часть бремени по обеспечению безопасности нашего сообщества.
То, что Вивиан снова находится в учебном центре, теперь, когда он смог перевести свою группу Привязанных в Убежище, также немного облегчило нагрузку. Ансер был отозван с первой волной атак Сопротивления, и Вивиан не хотел переводить Аделлу, их Центральную Привязанную, в Убежище до возвращения Ансера.
Я полностью понимаю их доводы.
Они трое — одни из наших величайших союзников, самые влиятельные и надежные люди, которых я знаю, и я, например, чертовски рад, что они все на месте.
Я поставил Оли на ноги, поцеловав ее в последний раз, прежде чем отвернуться от нее и натянуть на себя оставшееся снаряжение Так. Это легче сделать, когда не смотрю на нее, и к тому времени, когда снова поворачиваюсь, я нахожу ее полностью собранной и готовой к работе.
Когда мы вместе выходим из раздевалки, мы видим, что Киран уже одет и настроен к встрече с нами, на его лице решительное выражение, а челюсть крепко сжата.
В данный момент это очень личное для него.
Они покусились на его Привязанную, и теперь у него есть мотивация получить необходимую информацию, которая может сравниться с моей собственной. Почти, но не совсем, потому что пока он пытается отомстить за то, что случилось с Сейдж, и сделать так, чтобы это никогда не повторилось, я смиряюсь с тем фактом, что в половине моей группы Привязанных буквально живут существа, которые могут взять верх в любой момент.
Не могу поверить, что есть еще больше таких уз, еще больше таких штук, живущих внутри людей, которые могут изменить ход войны против Сопротивления.
Это вызывает гораздо больше вопросов, чем дает ответов. Сколько их всего? Почему они такие могущественные? И как они продолжают реинкарнировать в людей? Чем они отличаются от моих собственных уз и что это значит для моей Привязанной в долгосрочной перспективе? Собирается ли она в конечном итоге разделить свое тело с кем-то другим? Потому что это меня совсем не устраивает. Мысль о том, что кто-то может использовать ее, не говоря уже о чем-то, что мы не можем из нее вытащить… это чертовски ужасно.