Вынужденный брак
Шрифт:
Саша, заметившая, что мать как-то неловко всё время старается повернуться к ней спиной, внезапно обо всем догадалась. Так вот о чем предупреждал ее Николай Иванович! Вот это настоящий сюрприз! Она помолчала, стараясь успокоиться, и только потом радостно сказала:
– Мама, тебя можно поздравить с пополнением?
Та наконец повернулась и сдавленно воскликнула:
– Поздравить? Да мне сочувствовать надо!
Дочь удивилась:
– Да почему? Дети – это здорово!
Мать присела рядом и чуть дрожащей рукой поправила
– Здорово, когда вовремя. А тут под старость лет.
Саша постаралась ее успокоить:
– Мама, какая старость?
Наталья Владимировна жалостно пошмыгала носом.
– Под старость, под старость! Да к тому же еще и двойня!
Саша подпрыгнула.
– Ну да? И кто, известно?
– Мальчик и девочка.
Дочь обняла мать.
– Класс! Слушай, как это здорово! То есть, конечно, сначала тяжеловато будет, но потом! Да ты и не волнуйся, я с удовольствием тебе помогу! И Анюта тоже!
Наталья Владимировна несмело улыбнулась. Она опасалась, что дочь будет недоумевать, и ее искренняя радость весьма ее обнадежила. Она припомнила вытянувшееся лицо директрисы, которой принесла больничный в последние дни мая. Та, как воспитанный человек, вслух ничего не сказала, но на ее челе ясно читалось: какая глупость!
Наталья Владимировна тускло сказала:
– Вот и еще один вынужденный брак в нашем семействе!
Дочь поразилась:
– Почему вынужденный?
– Ну, если бы не беременность, я бы ни за что замуж не пошла.
– Тебе не нравится замужняя жизнь?
– Да не сказать, чтобы не нравится, просто одной было куда спокойней. Никто не дергал, никакой ответственности, особенно когда ты стала жить отдельно. Делай, что хочешь.
Саша примерила это на себя и сочувственно вздохнула. Действительно, одной жить гораздо проще.
Заботливо спросила:
– А детское приданое вы уже приготовили?
Мать болезненным жестом потерла руки и призналась:
– Нет. Это ведь плохая примета.
Саша посоветовала:
– И не покупайте! Ты же помнишь, сколько мне всего надарили, я и половины не использовала! На двоих-то запросто хватит! И кроватку я отдам, Аня давно уже на тахте спит.
Наталья Владимировна потерла спину и постаралась перевести разговор на другое:
– А как твои дела, Саша? Как тот парень, что мы видели у тебя? Павел, кажется?
Саша скорчила пренебрежительную гримаску.
– Да никак. Эгоистичный мальчуган. Такой же, как и Юрий. Только помоложе. Мы выяснили отношения и расстались. Надеюсь, навсегда.
Наталья Владимировна согласно качнула головой.
– Ты права. Он такой же надежный, как бумажный кораблик в луже.
На кухню заглянул Николай Иванович. Заметив, что жена держится за поясницу, принялся возмущенно кудахтать:
– Ну, вот! Я ведь тебя предупреждал, что не стоит печь эти пироги! Что у тебя заломит поясницу! Нет, ты никогда меня не слушаешь!
Судя по
– А нельзя пообедать здесь? Тут так уютно.
Наталья Владимировна с гордостью обвела глазами кухню. Действительно, за последние месяцы кухня изменилась, из казенной превратилась в милую и обжитую. И понадобилось для этого всего ничего: пара безделушек, небольшой натюрморт над обеденным столом, да цветы на подоконнике. Самым ярким цветовым пятном стали повешенные ею кокетливые шторы с пышными оборками, сшитые ею еще для ее старой кухни и оживлявшие весь интерьер.
Сели за стол, разложили по тарелкам пироги: с палтусом, мясом, капустой и грибами. Анюта внезапно сказала:
– А папа очень любит бабины пироги!
Наталья Владимировна подозрительно спросила:
– А он часто к вам приходит?
Аня печально пробурчала, пытаясь одновременно справиться и с пирогом, и с ответом:
– Нет, теперь редко. А раньше мы с ним в зоосад ходили. И на лыжах.
Родители с интересом посмотрели на Сашу, но та уткнулась носом в тарелку и откровения дочери никак не прокомментировала.
После обеда Николай Иванович с Анютой пошли в комнату выяснить, что может понадобиться пятилетнему ребенку для познания жизни, а Наталья Владимировна с Сашей остались убирать со стола.
Мать, опасливо поглядывая на открытую дверь, вполголоса пожаловалась:
– Ты бы знала, как он достал меня своей заботой! То нельзя, это не смей! Он меня каждый вечер в любую погоду выгуливает строго по часу, потому что это полезно! Я себя уже комнатной собачкой чувствую! Он накупил уйму книг по беременности и воспитанию детей, все их проштудировал и теперь учит меня, как мне рожать и с малышами обращаться!
Саша с трудом подавила рвущийся из груди смех.
– Мама, он просто слишком серьезно относится к предстоящему событию. Наверное, когда родился его сын, он был слишком молод, чтобы ответственно подходить к этому делу. И сейчас пытается наверстать упущенное.
Как бы подтверждая ее слова, Николай Иванович вернулся на кухню и со словами:
– Ты сегодня устала, милая! Тебе необходимо прилечь! – увел жену в комнату и уложил на диван, подсунув ей под голову подушку и укрыв ноги пледом, предварительно устроив их на валик из одеяла.
Наталья Владимировна, поймав сочувственный взгляд дочери, лишь возвела глаза к потолку. Едва он ушел из комнаты, посетовала:
– У меня просто сил нет с ним бороться. Уж лучше согласиться.
Но у дочери на этот счет было другое мнение. Невооруженным глазом было видно, что мать просто купается в этом потоке любви и заботы, расцветая на глазах. А Николай Иванович тоже страшно доволен, ухаживая за слабой женщиной, подчеркивая тем самым свою мужественность и незаменимость.