Вынужденный брак
Шрифт:
Почувствовав, как по телу прошла дрожь облегчения, поспешно вытер лоб большим клетчатым платком, и робко спросил:
– А как жена?
Женщина как-то нервно передернула плечом.
– Там врач. Скоро ясно будет.
У Николая Ивановича упало сердце. Что это значит? Заметив, как испугался новоявленный отец, медсестра поспешила его успокоить:
– Не волнуйтесь, она жива, просто потеряла много крови. – И оправдываясь, добавила: – Возраст…
Он подскочил:
– И что делать?
Медсестра раздумчиво
– У нас донорской крови мало. К сожалению, у нее самая ходовая группа крови – первая положительная. Она постоянно нужна. Вы же знаете, что первая группа подходит всем остальным, а вот им самим можно перелить только такую же. У вас какая группа?
Он растерянно припомнил:
– Четвертая.
Она разочарованно протянула:
– Не подойдет. Но, может, у родственников первая?
Он поспешно набрал номер Саши и услышал в ответ растерянное:
– Нет, у меня третья. Но вот у Юрия первая. Но не знаю, согласится ли он помочь. Мы с ним не очень доброжелательно расстались.
Николай Иванович угрожающе пробормотал:
– Да пусть только попробует отказаться! У тебя есть его телефон?
– Да, но только рабочий.
Николай Иванович поспешно позвонил Юрию на работу. Узнав о случившемся, тот не стал мешкать. Кинув взволнованному папаше: сейчас буду! – сообщил начальнику о своем уходе, и поехал в роддом. Через двадцать минут был уже в приемном покое. Спустившийся вниз врач, устало встряхивая кистями рук, сказал:
– Очень хорошо! А то мы влили ей последние двести миллилитров, и нужной группы больше нет. Заказ на станцию переливания крови сделан, но пока привезут…
У Юрия взяли анализы, напоили крепким чаем, положили на кушетку и выкачали пол-литра крови. Когда он, пошатываясь, поднялся на ноги и вышел в коридор, его поджидал благодарный Николай Иванович. Горячо пожав ему руку, спросил:
– Что я могу для тебя сделать, дружище?
Юрий сказал с сожалеющей улыбкой:
– Единственное, что я хочу и чего, по-моему, никто не может сделать: это объяснить вашей падчерице, что я не такой уж плохой человек, каким она меня считает. Передайте мои поздравления Наталье Владимировне, я навещу ее позднее, если можно. – И ушел, зябко передергивая плечами, после потери крови его несколько знобило.
Николая Ивановича слегка опечалила горечь, звучавшая в его голосе, но скоро радость от появления потомства заслонила чужие неприятности. Узнав, что жену перевели в палату, попросился к ней. Натянув халат и бахилы, по скользкому полу докатился до палаты номер восемь. Наташа, уставшая и бледная, но улыбающаяся, встретила его лежа в постели. Рядом с кроватью стояли две прозрачные колыбельки для малышей, еще пустые. Он нерешительно спросил:
– А где дети?
Она махнула в сторону детского отделения:
– Там! Их осматривает педиатр. Надеюсь, всё будет хорошо.
Николай Иванович
– Спасибо тебе за детей, Наташа!
Она посмотрела в его влажно поблескивающие глаза и внезапно вспомнила, как рожала Сашу: переполненная палата, невнимательные врачи, из-за которых она получила сильные разрывы, и, что самое главное – ее никто не поздравлял, и уж, конечно, не благодарил. Даже родители не смогли приехать, поскольку жили в другом городе.
В конце коридора показались две женщины в зеленых костюмах. В руках у них было по маленькому запеленатому человечку. Войдя в палату, с довольным видом уложили их в колыбельки и поздравили довольного отца:
– Поздравляем с рождением здоровых детишек! Молодцы, постарались на совесть! – и дав мамочке несколько практических советов, ушли, оставив родителей любоваться своими малышами.
Никогда не видевший новорожденных Николай испуганно спросил:
– А чего это они такие красненькие? И носы какие-то странные, в белых точках?
Наталья, поняв, что муж не решается назвать вещи своими именами, чтобы не обидеть ее, тихонько засмеялась:
– Что, страшненькие? Просто они еще очень новенькие. В это время младенцы все такие. Через неделю кожа побелеет, и страшненькими они уже не будут.
Папашка успокоился и шепотом произнес:
– А как назвать детей? Ты не думала об этом?
Мать с сомнением посмотрела на детей.
– Можешь не шептать, они пока еще ничего не слышат. А как назвать, не знаю.
Он жестом фокусника вытащил из кармана маленькие святцы, нашел нужный день и нараспев прочитал:
– Мария, Борис, Глеб, Роман…
Наталья Владимировна медленно протянула, как будто пробуя имена на вкус:
– Мария, Роман… Машенька и Рома… А что, по-моему, неплохо… Ну что, решено?
Гордый отец кивнул головой.
– Замечательно! Если ты не против, завтра заскочу в ЗАГС и зарегистрирую малышей. И счастливо признался: – Знаешь, у меня такое чувство нереальности, будто во сне!
Мамочка согласилась:
– Поверь, у меня тоже. Так странно. Ты Саше не звонил?
– Звонил, она собиралась приехать после работы.
Дочь вместе с Анютой приехала уже в полседьмого, когда роддом прекращал прием посетителей, поэтому посидеть почти не удалось. Удивленно округлив глаза Аня рассматривала малышей и не могла поверить, что это маленькие человечки, а не куклы.
– Моя Маша и то больше. А они вырастут?
Саша заверила ее, что скоро они станут совсем большими.
– А когда? Завтра? С ними уже можно будет играть?
Узнав, что нет, Анюта горестно вздохнула, разочарованно села на краешек стула, аккуратно сложив ручки на коленях. Саша, еще раз спросив мать, не нужно ли ей чего, начала прощаться. И тут Наталья Владимировна призналась: