Выпавшие из времени
Шрифт:
Теперь Корнилов не знал, продолжать выполнение задания, или плюнуть на все и уехать, куда глаза глядят, по примеру командира. Ведь у него на глазах происходило именно то, что не давало ему покоя во время ночного бдения. Из-за проявленного им излишнего служебного рвения пострадала жена его друга, и неизвестно, что еще могло бы случиться, не приди к ней неожиданная помощь. Наверное, первым делом нужно поговорить с Обрубковым, похоже, единственным человеком из службы, способным хоть что-то объяснить. А уж потом, если удастся с ним договориться, идти... А к кому? К Архангельскому? Может
Додумать Корнилову не дали. Он и не заметил, как джип оказался рядом и из него вышли Жуковский с дочерью, а следом за ними - великан. Миша судорожными движениями принялся заталкивать видеокамеру в бардачок. Жуковский заметил это и равнодушно сказал:
– Не суетись, запись все равно не получилась. Предъявить начальству будет нечего.
Корнилов молча смотрел на этих людей. Да и что он мог им сказать? Зато слова нашлись у Насти.
– Здравствуйте, Михаил, - язвительно сказала она.
– Что вы сегодня такой неразговорчивый? Может быть, у вас есть, что передать Максиму? Так давайте, я передам. Это же очень интересно - филолог, журналист, кандидат наук помогает спецслужбам похищать женщин на улице! И не просто женщин, а жен своих друзей! Или я неправа? Тогда поправьте меня!
– Настя, иди в машину!
– в голосе Жуковского послышался металл, и дочь, хоть и нехотя, но послушалась.
– Степан, я хотел бы поговорить с Михаилом наедине.
Великан тоже послушно отошел в сторону.
Больше Жуковский не произнес ни слова, только смотрел Корнилову в глаза. Но уже через несколько минут Миша знал, что будет делать дальше, и самое интересное, для этого вовсе не надо было идти против собственной совести.
Поняв, что противник перешел в наступление, Жуковский пришел в состояние холодной решительности. Теперь он не говорил, а приказывал, не сомневаясь, что приказы будут беспрекословно исполнены.
– Настя, звони Максиму, говори ему что хочешь, но некоторое время ты проведешь на фабрике. Степан, ты организуешь там усиленную охрану, в том числе подтяни своих боевиков. Меня сейчас отвезешь в офис, а вечером я тоже приеду на фабрику. Нужно подготовить там комнаты, завезти все необходимое. Я не знаю, сколько это продлиться, но, скорее всего, недолго.
Из офиса Жуковский связался с Захаром и вскоре они вдвоем сидели за столом в ресторане. Сергей поведал цыгану обо всем, что случилось сегодня, и теперь тот с неприкрытым изумлением смотрел на него.
– Ну, ты даешь!
– восхищенно вымолвил он, наконец.
– Сломать сопротивление неподдающегося! О таком я еще не слышал. Бывали, правда, случаи, но там работали не меньше, чем впятером, и не самые слабые.
– Захар, это не главное, - чуть поморщился от нетерпения Жуковский.
– Что будем делать дальше?
– А что делать?
– пожал плечами Захар.
– Раз ты можешь справляться с неподдающимися, то и сложностей особых нет. Думаю, лучшим выходом будет заставить этих охотников за головами забыть о нас, и пусть себе занимаются своим делом. Знаешь, как они себя называют? Святейшей инквизицией!
– Да ты что?
– улыбнулся Жуковский.
–
– Пусть так оно и будет. Какая-никакая, а все польза от них...
– Как ты это видишь практически?
– спросил Сергей.
– Мы нанесем визит к ним на базу, - ответил, чуть подумав, Захар. Думаю, идти туда нужно прямо завтра. С премьером будет сложнее, но, надеюсь, встречу тебе с ним организовать я смогу. Но появились обстоятельства, про которые я узнал только сегодня. И они несколько осложняют дело.
– Что еще случилось?
– насторожился Жуковский.
– Дело в том, - в голосе Захара послышались виноватые нотки, - что мы на самом деле расслабились после победы над моим братцем и совсем запустили все дела. А они у нас вовсе не блестящие.
– Не тяни!
– чуть не простонал Жуковский, предчувствуя очередные неприятности.
– Короче говоря, - будто через силу продолжил Захар, - под прикрытием базы "инквизиторов" работает генетическая лаборатория. А это гораздо серьезнее, чем охота на колдунов, серьезнее даже того, что мутанты узнали о нашем существовании.
– Но почему?
– не понял Жуковский.
– А потому, - очень серьезно ответил Захар, - что лаборатория работает над продлением сроков человеческой жизни до пределов, сопоставимых с нашими. И они близки к успеху...
16
Назойливая мелодия сотового телефона долго звучала не услышанной, и только вибрация трубки в нагрудном кармане привела Обрубкова в чувство.
– Да!
– угрюмо буркнул он.
– Тимофеевич? Ты где?
– прозвучал в трубке голос Миши Корнилова.
– Что тебе надо?
– грубо спросил Обрубков.
– Поговорить, - ответил Миша, не обращая внимания на тон командира.
– Срочно. Это очень важно.
– Ладно, - нехотя согласился подполковник.
– Ты на машине?
– Да.
– Тогда встречаемся на повороте на Коммунарку, через полчаса. Успеешь?
– Да.
Когда белый микроавтобус подъехал к повороту, "Фольксваген" Корнилова уже стоял там. Увидев Обрубкова, Миша вышел из машины и подошел к нему.
– Погуляй!
– бросил подполковник Петру. Понимающе кивнув, тот спрыгнул на землю и отошел подальше. Корнилов сел в автобус рядом с командиром.
– Ну давай, выкладывай, - устало сказал Обрубков.
Миша обратил внимание на его грязные руки с запекшейся под ногтями кровью. И вообще, вид у командира был не самый лучший.
– Знаешь, Тимофеевич, - сказал Миша после секундного колебания, - зря я рассказал Мангусту эту историю!
– Да уж наверно!
– пристально посмотрел Обрубков на Корнилова, сразу поняв, что тот имеет в виду.
– Прямо скажем, не по товарищески ты поступил. А через тебя и я в это дерьмовое дело встрял не по уму, и в результате вышел у нас полный облом. Я тебе не советчик, но, думаю, ты должен перед другом на колени упасть и просить прощения. Ну, а мне ничего не остается, кроме как в отставку уходить. Сейчас еду на базу, пишу заявление - и прощай, служба! А там, смотришь, в ментовку обратно возьмут.