Выпавшие из времени
Шрифт:
Состав "артели", как по привычке именовал предприятие Федор, оказался разношерстным. Специалистов по проходке золотодобывающих шахт, кроме самого Шестопалова, оказалось всего двое, и оба уже в возрасте. Ничего удивительного в этом не было, потому что добывать металл таким способом прекратили уже давно. Слишком уж это стало дорого. Остальные оказались шахтерами, оставшимися без работы после закрытия одной из шахт Кузбасса. Федор не сомневался в их профессионализме, но в предстоящей им работе было множество местных нюансов, которых они знать не могли, и это значило, что обучать их придется на ходу.
Но даже этих шахтеров было явно
Когда Федор услышал это, у него появились серьезные сомнения в здравом рассудке не только Питера, но и вообще всего руководства компании, подрядившей его на работу. Если бы не солидный аванс в зеленых деньгах, выданный ему сразу после подписания контракта, можно было бы подумать, что здесь затевается какая-то грандиозная афера. Шестопалов был на сто процентов уверен, что, как бы ни было велико содержание металла в россыпи, добыча все равно не оправдает таких затрат.
2
Канадцы умели организовать работу. Цикл следовал за циклом безостановочно - бурение, взрыв, проветривание, чистка забоя, установка крепи, и все начиналось сначала. И, что интересно, ничего при этом не задерживало работу. Почему-то не рвались стальные канаты на скреперных лебедках, ничего не ломалось, не было перебоев с доставкой топлива или взрывчатки. В общем, посмеивался Федор, все было не по-нашему. Но когда ствол достиг коренных пород, посмеиваться он перестал, потому что после устройства руддвора и начала нарезки штреков Питер приказал продолжать проходку наклонного ствола еще глубже в коренные породы. Федор ничего не понимал, потому что видел такое впервые, и ему было совершенно непонятно, для чего нужно лезть еще глубже под землю. Или они надеются докопаться до рудного месторождения? Он попытался узнать у Питера, зачем все это, но тот, обычно улыбчивый и доброжелательный, тут показал зубы. Холодно глядя на Шестопалова немигающими глазами, он дал понять, что деньги работникам платят не за вопросы, а за работу, и лучше бы ему придержать язык.
Разговор этот происходил в административном вагончике, где у Питера стояли два компьютера, аппаратура спутниковой связи и еще какие-то перемигивающиеся разноцветными огоньками непонятные приборы. Отповедь канадца сначала подействовала на самолюбивого Федора как красная тряпка на быка. Побагровев от возмущения, он готов был взорваться и, послав Питера подальше, бросить все и уехать домой. Но чем больше тот говорил, тем быстрее Федор успокаивался, и под конец разговора уже не понимал, с какой, собственно стати он лезет на рожон, если начальник совершенно прав.
После этого случая Шестопалов если и удивлялся чему-нибудь, то не высказывал этого вслух, подчиняясь общепринятому правилу: меньше знаешь - крепче спишь. Остальные работники, как он заметил, поступали точно так же.
Когда проходка ствола продолжилась по коренным породам, в поселке появились новые
Вторая часть иностранцев, более многочисленная, взяла на себя функции охраны поселка и шахты. Они посменно в любой мороз патрулировали прилегающую к шахте территорию, не пряча висящих на плече короткоствольных автоматов. И хотя совершенно непонятно было, кого опасаться в этой глуши, где за сотню километров не сыскать человеческого жилья, никто почему-то не удивлялся происходящему.
Незадолго до Нового года прилетел на вертолете какой-то низкорослый толстенький чукча, говорящий почему-то по-английски. В окружении плотного кольца охраны он спустился в шахту, но что он там делал, никто не знал, потому что всю смену шахтеров предварительно выгнали на-гора. Когда он появился наверху, то выглядел очень довольным, зашел в лабораторный вагончик, долго пробыл там, после чего сел в ожидающий его вертолет и улетел.
Федор понимал, что на шахте творится что-то не то, но им овладело непонятное равнодушие. Пусть делают, что хотят, думал он будто в полусне, лишь бы деньги платили. А странности тем временем все множились. Иностранцы, похоже, совсем не интересовались добычей золотоносных песков, предоставив заниматься этим русскому персоналу во главе с Шестопаловым. Зато в непонятный ствол теперь не допускали никого, кроме бригады, работающей на его проходке. Этих людей отрезали от остальных, поселили в отдельных вагончиках, даже столовались они не со всеми - пищу им приносили прямо в общежитие. А охранники зорко следили за всеми передвижениями рабочих и пресекали любые, даже случайные контакты с особой бригадой.
Когда шла выдача на-гора грунта из "главного забоя", остальных шахтеров стали выводить на поверхность и загонять в вагончики. С какой целью это делалось, никого уже не интересовало, люди апатично смотрели фильмы из огромной видеотеки и радовались лишней минуте отдыха. А два раза в сутки, утром и вечером, Питер произносил для каждой смены то, что Шестопалов называл "политинформацией". Ничего интересного, просто он расписывал, как заботится фирма о своих сотрудниках, и какое хорошее вознаграждение получат все они за добросовестный труд. Может быть, этот треп и на самом деле действовал, но в забое мужики выкладывались до полного отупения.
Иногда по вечерам, когда Федор уже лежал в койке, у него наступали минуты просветления. Обычно это происходило в те моменты, когда сознание переходило от бодрствования к сну. Федор вздрагивал, к нему возвращалась прежняя ясность мысли, и почему- то становилось страшно. Будто бы с глаз сползала мутная пелена, мешающая критически оценивать происходящее. Куда он попал? Что происходит вокруг? Почему он и все остальные шахтеры с каждым днем все больше теряют ощущение реальности и, как послушные запрограммированные роботы, не думают ни о чем, кроме работы? Кто эти иностранцы, и что они ищут под землей? Ведь теперь уже стало понятно, что золото их практически не интересует.