Выполнение замысла
Шрифт:
– Ребята, подождите меня! У меня что-то с яйцами! Серега! (Обращался ко мне). Не западло, пощупай!
Представляя себя, щупающего чужие яйца, сгибался от смеха.
Потом в бане увидел насколько у Юрки распухли гениталии. Сине-черная часть мошонки распухла до размеров гандбольного мяча. Было смешно и страшно. Как он еще ходил? К врачам не обращался. Хорошо, что обошлось без последствий.
Одевшись, поспешили к Эдиковой Ленке домой, приводить себя в порядок. Почистившись и выпив водки, Эдик опять начал восхищаться нами. Он тоже внешне пострадал - губа распухла, но с удовольствием подставлял
Попрощавшись с друзьями, отправился провожать свою подружку. Уже смеркалось. Мы медленно шли по Сосновой Поляне и разговаривали. Она немного рассказала о себе. Закончив восемь классов, Лена поступила в ПТУ на часовщика и после его окончания собирается работать на Петродворцовом часовом заводе. Живет с мамой, но хочет перебраться в общежитие ПТУ к девчонкам своей группы.
Неожиданно призналась, что давно бы переехала, но встретила меня и в последние дни все ждала моего звонка. Сообщив это, замолчала и посмотрела вопросительно на меня. Что я мог сказать ей?
– Мне было некогда, - оправдываюсь.
– Только сегодня свободный день выдался.
Вспоминаю о ее желании переехать из благоустроенной квартиры в общагу и удивленно интересуюсь:
– Зачем ты хочешь в общежитие перебраться? Обычно бывает наоборот.
– Мама хочет в очередной раз замуж, - грустно сообщает.
– Ну и что?
– не понимаю.
– Боится, что я понравлюсь ее будущему мужу, - простодушно признается.
Молчу, пораженный необычными отношениями между родными.
– Я бы тебе позвонил, но не знаю куда, если ты переедешь, - жалею эту девчонку.
– Ты звони Ленке на неделе и сообщи, куда мне подойти в воскресенье или в любой другой день. У нее я все узнаю и приду, куда скажешь, - предлагает сразу, как будто все было продумано ею заранее.
В ее подъезде долго целуемся. Шарю здоровой рукой везде. Ленка не препятствует и даже помогает, поворачиваясь, чтобы мне было удобнее ее тискать. Предчувствуя, что если продолжу, то болезненные ощущения мне обеспечены. Еле отрываюсь от желанного и доступного женского тела, торопливо прощаюсь и спешу на электричку. Надо еще портфель собрать к школе и над записками дляРоманова посидеть.
Дома родственница сообщила, что меня спрашивали какие-то ребята. Наверное, дворовые знакомые, предполагаю.
Школа. Первое сентября.
Утром тетя Света «ведет» меня в школу. «Буквы разные писать, тонким перышком в тетрадь, учат в школе, учат в школе, учат в школе!» - вертится в голове привязавшаяся песенка, прозвучавшая сегодня в «Пионерской зорьке». Волнения почти нет, но на всякий случай гоняю мысленно различные варианты поведения в новой школе. Иду нарядный, в новой синей школьной форме в галстуке (тетя настояла и сама повязала) с новым портфелем. Рядом шествует торжественно тетя с букетом цветов и заметно волнуется. Я нести цветы отказался под предлогом больной руки. Цветы - тоже тетина инициатива. Пусть хоть раз в жизни исполнит родительский долг и отведет меня в школу. Своих-то детей не довелось провожать во взрослую жизнь!
Вчера, заметив мою травму руки, тетя разволновалась, захлопотала и развила бурную деятельность. Полночи ставила ледяные компрессы, косясь на моего паука на плече, а утром наложила повязку с бодягой.
По всем внутридворовым дорожкам по направлению к школе, откуда доносилась музыка, двигались нарядные подростки группами и поодиночке. Важных или испуганных первоклашек с цветами вели мамы или бабушки. Белели девичьи фартуки, банты и гольфы.
На школьном дворе зарябило в глазах от сине-черно-белого цвета школьной формы с вкраплениямиразноцветных букетов. Над входом висел кумачовый транспарант с белыми буквами - «Здравствуй школа!» Мы с тетей остановились с краю, не зная куда идти.
– Смотри, где твой классный руководитель?
– шепчет тетя.
На крыльце никого не вижу из школьной администрации. Стоит только микрофон и динамики на углах крыльца. Сбоку от дверей - стол с магнитофоном или проигрывателем (не вижу).
– Не вижу, - отвечаю.
Гораздо интереснее рассматривать школьников. У большинства - портфели. Пацаны друг от друга ничем не отличались кроме возраста, роста, длины и цвета волос. Были волосатики с шевелюрой до плеч, но большинство все же аккуратно постриглись. Девчонки, (особенно старшеклассницы) старались выделиться прической, вычурностью фартуков и длиной школьного платья, которая колебалась от чуть выше колена до середины бедра, как и в моей бывшей школе. Испытал даже чувство зависти, наблюдая за встречей друзей после долгой разлуки. Грустных лиц среди школьников вообще не было, кроме испуганных и заинтересованных взглядов первоклашек. Заметил несколько учеников, лишних, как и я, на этом празднике жизни, стоящих отдельно от роящейся толпы. Вероятно, тоже новички.
Поймал на себе несколько заинтересованных девичьих взглядов.
Наконец на крыльце появилась группа учителей, директор и завуч школы. Учителя спустились с крыльца и разошлись в разных направлениях, по-видимому, к своим классам. Среди них заметил Анатолия Арсеньевича. Указал на него тете. Она занервничала и попыталась всучить мне букет цветов.
– Тетя! Ты хочешь, чтобы я дарил цветы мужчине?
– насмешливо интересуюсь.
– Коньяк - другое дело.
Она смутилась и пробормотала:
– Тогда я сама подарю Тамаре Дмитриевне. Ладно, беги к своему классу, - кивнула.
– Удачи!
– пожелала, заблестев глазами.
Отвернулась и полезла в сумочку, наверное, за платком. «Было бы из-за чего переживать! Как близки у нее слезы!» - размышляю, протискиваясь через толпу.
Классный руководитель пытался построить возбужденных подростков в подобие колонны. Заметив меня, кивнул головой и махнул рукой на толпу:
– Встань где нибудь в строй.
Мне, испытавшему четырехлетнюю строгую муштру самого строевого военного училища Ленинграда,стало смешно. Где тут строй? Прошел в самый конец толпы. Там стоял один очкарик с безучастным лицом. Какой-то парнишка оглянулся и поинтересовался: