Выполняя приказ

Воронин Константин

– Я тоже так думаю. Но, если увидите их, сообщите, по возможности, нам. Мы их возьмем в оборот. Они оба были на озере, показания двух других подельников свидетельствуют против них. Можно взять за шкирку и потрясти для острастки.

– Хорошо, если увижу, доставлю к вам.

Полицейские уехали. Веня посмотрел на меня.

– Все ведь было немного иначе, чем ты нам рассказал? И покойничек откуда?

– Веня, ну нельзя же Ольгу волновать. Зато теперь в городке будет спокойно.

– Спасибо тебе от имени

всех горожан. Я серьезно.

– Ерунда. Работа у меня такая.

Сели поужинать. Оля нажарила мяса. Уплетали за обе щеки, запивая красным вином. После ужина расположились снова на веранде. Ольга, сидя в кресле, вязала крошечные пинетки. Веня играл на гитаре, потихоньку напевая. Катюша сидела рядом со мной, положив голову мне на плечо.

– Хорошо-то как,- вздохнула она,- только вот, почему-то немного грустно,- подняла голову с моего плеча, словно к чему-то прислушиваясь.

Невдалеке раздался сухой щелчок. "Двадцать второй калибр",- отметил я про себя, машинально. Катя вздрогнула, ее тело навалилось на меня, стремительно тяжелея. Знакомая тяжесть неживого тела.

– Веня, Олю - в дом!
– И Веня, не задавая вопросов, подхватил жену, исчез в доме. Я бережно опустил Катю на пол. На виске ее была маленькая дырочка с венчиком крови вокруг.

Прыжком влетев в дом, сорвал со стены двустволку и патронташ. На бегу переломил ружье. Перепрыгнул через невысокий заборчик. Стрелять могли только из двухэтажного недостроенного коттеджа неподалеку. Так, зеленая полоска на патронташе - патроны с мелкой дробью; красная полоска - пулевые и с картечью. Ружье заряжено, курки взведены.

Задачу мне облегчили. Нервы у бандитов сдали и они, выскочив из коттеджа, бросились наутек. Здоровяк на бегу сильно прихрамывал и отставал. Впереди бежал тот, что с винтовкой. На винтовке - оптический прицел. На бегу я сунул себе в рот пару патронов и отбросил патронташ.

Расстояние между нами стремительно сокращалось. Убийца повернулся, вскинул винтовку. Над ухом у меня противно зыкнуло. Промахнувшись, он замер на мгновение, решая, то ли бежать дальше, то ли перезарядить винтовку.

Плотно прижав приклад к плечу, я спустил сразу оба курка. Отдача была непривычно сильной. Человек с винтовкой сразу стал намного короче. Череп ему разнесло вдребезги. Перезарядив ружье, без особого труда догнал хромого. Услышав меня за своей спиной, он остановился, повернул ко мне помертвевшее лицо и рухнул на колени.

– Не убивай, не надо, это не я, это Санек Хам,- из угла рта стекала струйка слюны, толстые, здоровенные руки тряслись. Остановившись в трех шагах от него, поднял ружье. По улице, завывая сиреной, неслась к нам полицейская машина. Медленно, медленно неслась. Двустволка дернулась от выстрела дуплетом. Отвернувшись от трупа, я побрел к дому. Ко мне бежал Веня, Сзади что-то орали полицейские. Протянув Вене ружье, я прошел через

распахнутую калитку, поднялся на веранду. В дверях кухни, закусив кулак, стояла Ольга.

– Оля, ты не волнуйся, подумай о малышке, тебе ее беречь надо.

Наклонился над Катей. Закрыл ей глаза. Поднял на руки. И понес. Я нес ее по улицам, на которые высыпало все население городка, разбуженное стрельбой. Донес до больницы. Навстречу выскочил доктор в белом халате.

– Что с ней?

– Морг у вас где?

Посмотрев на меня, врач молча пошел вперед, показывая дорогу и открывая мне двери. Мы спустились в подвал, открылась тяжелая металлическая дверь, за ней было небольшое холодное помещение с четырьмя белыми столами. Я бережно положил тело Кати на один из них. Повернулся к доктору.

– Бирок не вешать, тело не трогать. Не вскрывать. Утром рано заберу. Тронете ее - всю жизнь жалеть об этом будете.

Мой монотонный ровный голос действовал сильнее крика. Врач торопливо закивал, мы вышли, и он запер дверь огромным ключом.

Спокойным шагом я вернулся в дом к Петровым. Веня гладил по голове плачущую Ольгу.

– Выйдем,- сказал я Вене. Выйдя с ним на крыльцо, приказал: - От Оли ни на шаг не отходи. Целуй, ласкай, уговаривай, песни пой, пляши, но чтобы она плакать перестала и успокоилась. Потом сразу уложи ее спать. Сам сиди рядом. Мне твой Николаич нужен, который десантник бывший.

Веня зашел в дом, а рядом со мной вскоре стоял коренастый мужчина лет сорока пяти, с внимательным взглядом. Выслушав меня, он ушел. Я сел на лавочку и закурил. Через час вернулся Николаич:

– Пойдем, все уладил.

Мы прошли через весь городок на другую его окраину. Пройдя еще с километр, вышли к ограде кладбища. Ворота были открыты. Почти у самого входа были воткнуты в дерн две лопаты.

– Вообще-то у нас экскаваторчик небольшой копает, я могу сходить за Толиком, он сделает.

– Нет.

– Ну, давай лопатами. Вдвоем быстрее.

– Нет. Сам вырою.

Николаич сел у ограды на лавочку, закурил.

Через два часа я закончил работу. Николаич забрал лопаты, куда-то унес. Повел меня дальше, в городок. Вошли во двор, прошли к большому сараю. Оттуда слышался стук молотка. Зайдя в сарай, увидел, как плотник обивает красной тесьмой черный гроб.

– Вот и готово,- вскоре сказал плотник. А крест вон, в углу стоит.

Достав из кармана купюру, не глядя, протянул ему.

– Это ж тысяча кредов. Где же тебе сдачу возьму? Я в месяц меньше зарабатываю.

Я махнул рукой. Вынесли гроб, плотник сзади нес крест. У калитки стоял грузовик. Погрузились, поехали к больнице. Доктор не спал, открыл дверь морга. Тело совсем закоченело. Подняв его на руки, вынес из больницы и уложил в гроб.

– Помыть бы, да и переодеть,- сказал Николаич.

– Нет.