Выпуск 2. Пьесы для небогатых театров

Шприц Игорь

АНТОНИНА. Что-то долго он спит… Может, и не спит вовсе…

ТАМАРА. Ну не притворяется же…

ИГОРЬ СЕРГЕЕВИЧ. Во-во, зашевелился.

АНТОНИНА. Утро доброе, здрасьте.

ТАМАРА. Здрасьте, дедушка, приехали.

ДЕД. Куда приехали?

ИГОРЬ СЕРГЕЕВИЧ. В Новосокольники.

ДЕД. В Москву?

АНТОНИНА. В какую Москву… дед? Проснулся…

ТАМАРА.

Он прав. В Москве тоже Сокольники.

ИГОРЬ СЕРГЕЕВИЧ. Нет, в Москве другие Сокольники. Эти Новосокольники. Далеко от Москвы. До Москвы ехать и ехать.

АНТОНИНА. Если вы хотите в Москву, тогда вам надо было сесть в другой вагон… Основной состав в Москву сразу ушел… давно уже мы в Новосокольниках стоим. У нас отцепной вагон.

ИГОРЬ СЕРГЕЕВИЧ. Прицепной.

ТАМАРА. Отцепной-прицепной. Отцепили от рижско-московского, постоим… и прицепят — с южного направления.

ИГОРЬ СЕРГЕЕВИЧ. Если прицепят.

АНТОНИНА. Кто подберет, к тому и прицепят… Киевский там или кишиневский…

ТАМАРА. А что, бывает, не прицепляют?

ИГОРЬ СЕРГЕЕВИЧ. Жить без надежды нельзя.

ДЕД. Я в Питер еду.

ИГОРЬ СЕРГЕЕВИЧ. Это справедливо. Тогда правильно, в прицепном. Тогда нас вместе прицепят.

АНТОНИНА. Будем надеяться.

ИГОРЬ СЕРГЕЕВИЧ. А в картишки сыграть не желаете?

ДЕД. У меня дочь живет… в Санкт-Петербурге. А сын за границей, в Киеве. Одного внука зовут Леня. А другого Вася, Василий. Он в школу пойдет. Сам я живу в Нащекино. Мы, как на пенсию ушли с женой, сразу же в Нащекино переехали. А газет я в этом году не выписывал. Ни одной.

ИГОРЬ СЕРГЕЕВИЧ. Хорошо, хорошо. На вас… как?.. сдавать?

ДЕД. Нет. Я спать лягу… ( Зевает.) Досплю маленько.

ИГОРЬ СЕРГЕЕВИЧ. Вон ведь какой… ( Зевает.) Какой несговорчивый.

АНТОНИНА. Да отстаньте от него… пусть выспится… ( Зевает.) Может, не выспался человек…

ТАМАРА. Однако, не зевайте, пожалуйста. ( Зевает.) У меня скулы сводит.

ИГОРЬ СЕРГЕЕВИЧ. Ну вот, зазевали… Так нельзя. Опять.

ТАМАРА. Нельзя. Конечно, нельзя.

Все зевают.

ИГОРЬ СЕРГЕЕВИЧ. Между тем мы и часа не простояли. Меньше часа стоим.

АНТОНИНА. Сидим, слава Богу. Сидим.

ИГОРЬ СЕРГЕЕВИЧ.

А я бы даже лечь согласился… в проходе. Вот здесь. Лишь бы ехали. Вот тут бы и лег, честное слово.

АНТОНИНА( вздыхая). Новосокольники.

ТАМАРА. Кстати, о чае. Ведь нам чай должны принести.

ИГОРЬ СЕРГЕЕВИЧ. Чай??

АНТОНИНА. Чего захотела — чай? Тут чая, голубушка, не бывает.

ИГОРЬ СЕРГЕЕВИЧ. Вы, наверное, давно в поездах не ездили.

АНТОНИНА. Чай, говорит…

ТАМАРА. Но ведь он производит впечатление предприимчивого человека.

АНТОНИНА. Проводник-то наш? Этот своего не упустит. Он за проводницами вон как бегал по поезду.

ТАМАРА. То есть как за проводницами? Когда?

АНТОНИНА. Когда ехали, тогда и бегал. Вы же сели в Пустошке, не все видели, а я от самого Себежа еду, только мы от Себежа отъехали, он и давай за проводницами бегать. Сначала за одной, потом за другой. Вы внимания не обратили — он пробегал.

ТАМАРА. Да, действительно, пробегал. Но разве за проводницами? Мне казалось, по делам своим… Разве за проводницами?

АНТОНИНА. По делам… Я тут часто езжу. Я знаю… Он так всегда, проводник. Иногда и к пассажиркам пристает, вроде вас, к таким… помоложе. А то за проводницами бегает… по поезду.

ТАМАРА. Да что же он — маньяк, что ли?

АНТОНИНА. Я уж этого не знаю. Просто на женщин падок.

ИГОРЬ СЕРГЕЕВИЧ. Не бойтесь, Тамара, я вас защищу.

ТАМАРАЯ не из пугливых, Игорь Сергеевич.

ИГОРЬ СЕРГЕЕВИЧ. У меня есть пистолет.

ТАМАРА. Покажите.

ИГОРЬ СЕРГЕЕВИЧ. Он убран далеко. В чемодан.

ТАМАРА. Не тот ли это пистолет, который должен выстрелить во втором действии?

ИГОРЬ СЕРГЕЕВИЧ. Боюсь, второго не будет, как и первого тоже. Одно бездействие.

ТАМАРА. Не люблю ждать. Очень не люблю.

АНТОНИНА. Когда едешь, еще не так ждется… А когда стоишь…

ДЕД( сквозь сон). Дом пятистенок… Грибы, ягоды… Лес, озеро…

ТАМАРА. А что, бывало такое, чтобы не прицепляли?

АНТОНИНА. Нет, обычно всегда прицепляют. Раньше полтора часа стояли, а теперь можно и сутки простоять… Когда там подойдет с южного направления… киевский… Или кишиневский…

ИГОРЬ СЕРГЕЕВИЧ. Или другой какой… Лишь бы взял.