Выпускник

Купцов Мэт

— Нет, не надо. Я сам, — поднимаюсь на ноги.

— Сомов? — брови мужчины удивленно ползут на лоб. — Что ты тут делаешь?

Странный какой тип. Не видит, что ли.

— Поскользнулся, упал, ударился об асфальт, — докладываю сухо, как сводку.- Чувствую себя нормально. Сейчас пойду домой, — неожиданно быстро беру влево.

Мужчина поднимает с земли коричневый портфель, туго набитый школьными тетрадками и идет в другую сторону.

Хлопаю себя по карманам, одиноко звякают монеты.

Может

я все-таки сплю?

И вижу очень реалистичный необычный сон. Проснусь и все вернется на круги своя.

Но если все это реал? Какой, к черту, реал, глупости.

Не могли же в небесной канцелярии так напутать и подселить меня явно в чужое тело.

Высыпав на руки мелочь, пересчитываю, хмурюсь.

Одна, две, три, пять, десять копеек. Будто на паперти собирал.

Пошарив еще в кармане, нащупываю шуршащую купюру. Вытаскиваю на свет и, бережно разгладив ребром ладони, довольный взираю на трешку.

Что-то мне подсказывает, что на три рубля можно неплохо отовариться.

Прохожу мимо газетного киоска. Мужчина читает свежую газету. Заглядываю через плечо.

Блин. Этого не может быть.

Смотрю на дату выпуска газеты «Правда» — 16 мая 1976 год.

Что за наваждение?

Пытаюсь переварить полученную информацию. Макару Сомову сейчас семнадцать лет. А мне Саше Реброву было в это время два года.

Семнадцать лет Саши Реброва пришлись на лихие 90-е.

Не могу поверить, что кому-то понадобилось отправлять меня назад в СССР.

Скорее, это чей-то хитроумный квест.

Если бы я играл в компьютерные игры в последние сутки, то можно было бы решить, что я погряз в игре.

Но работы в этом месяце было невпроворот, я не мог позволить себе даже с ребятами на рыбалку смотаться.

Значит, компьютерная игра отпадает как версия.

Может, сплю?

Действительно на сон похоже, правда, он слишком реальный и детализированный, чтобы быть просто фантазией.

Может, я слишком увлекся искусственным интеллектом, и ИИ захватил мой разум? Вот они его страшные последствия.

А ведь нас предупреждали!

Жрать хочу, умираю как, поэтому ноги несут меня туда, где есть еда. Вхожу в магазин и оглядываюсь по сторонам.

Это конечно, не супермаркет с сияющими витринами, наполненными под завязку продуктами и товарами.

Здесь тебе не там, — констатирую я.

Вскидываю голову и решительно шагаю вглубь магазина.

Чуть не сбиваюсь с шага — ароматы так и врезаются в нос. Свежие булки, сдобные, горячие, будто только что из печки, лимонад с пузырьками, так и сверкает в бутылках. На прилавке — мороженое, хрустящее вафельное, белое как снег.

Подхожу к прилавку. Беру две бутылки лимонада, одну с апельсиновым вкусом, другую с пряным вкусом

«Байкал».

За мороженым — очередь, но разве меня это остановит? Беру два пломбира. Надеюсь, донесу, пока не растает. А там — сладкая вата. Вытягивается, тянется, словно облако из детства, липнет к пальцам, но с этим я иду до конца.

Рядами тянутся витрины, за которыми стоят неулыбчивые продавщицы.

Подхожу к ближайшему прилавку. Ноздри щекочет приятный запах свежеиспеченного хлеба.Моментально начинает сосать под ложечкой.

Борюсь с желанием взять в руки буханку хлеба, вдохнуть его запах, отломить побольше кусок и отправить в рот.

Замашки детства здесь не уместны — сразу надкусить горбушку, и принести домой обгрызенный хлеб.

— Дайте мне буханку пшеничного и каравай белого, — прошу я.

— Заплатите в кассу.

Получив продукты, направляюсь к соседнему молочному отделу. Встаю в очередь. С любопытством разглядываю молоко в стеклянных бутылках с фольгой вместо крышки. И масло сливочное на развес.

— Что вы хотите, молодой человек?

Делаю заказ.

Продавец ставит бутылки с молоком на прилавок. И большим острым ножом отрезает кусок масла. Заворачивает масло в коричневую бумагу, взвешивает.

— Оплатите деньги в кассу.

— А пакет у вас есть? — спрашиваю, не понимая, как уложить свои покупки. — Или на кассе?

— Какой пакет? — удивляется она.

— Обычный под продукты, — поясняю нерасторопной продавщице.

Она смеется, словно я сказал какую-то дичь.

— Наши люди в магазин ходят с сеткой — авоськой!

Что значит, наши? Похоже, она меня в чем — то подозревает.

— Хорошо, а сетка — авоська у вас есть? — стараюсь казаться беспечным.

Должен же я в чем — то нести свои продукты.

— Нету, молодой человек, — устало улыбается она. — Вон напротив в «Хозтоварах» купите.

— На возьми, — бабушка, стоящая за мной, протягивает перештопанную в нескольких местах сетку-авоську.

Растерянно кручу изделие в руках.

Сом, не выпендривайся, — привожу себя в чувства. — Надо привыкать к новой жизни. Вдруг она настоящая.

— Давайте я вам заплачу. Сколько это чудо-изделие стоит? — улыбаюсь старушке.

— Да, ты что, милок. Так бери.

— Спасибо, бабуль, — сгребаю покупки с прилавка, сбрасываю в авоську и выхожу из магазина.

Солнце плавит асфальт. Хочется пить. Оглядываюсь по сторонам в надежде увидеть бочку с квасом.

Взгляд натыкается на бочку с крупной надписью «квас», только закрыта она на замок.

Перевожу взгляд на автомат с газировкой. Подхожу и встаю в очередь.

— Сколько стоит стакан газировки? — спрашиваю женщину, стоящую передо мной.