Выпускник
Шрифт:
Удостоверение? У меня уже два. Куда мне ещё?
— Лидия наша в дружину записалась, — Миша вернулся и подмигивает. — Может, ты пойдешь с ней в одну команду.
— Я не командный игрок, предпочитаю одиночные виды спорта.
— Например, стрельбу по мишеням.
— Почему нет. Была мысль в ДОСААФ записаться, времени только ни на что не хватает.
— Самый занятой студент на свете, — парни переглядываются.
— Так что, сказать Веселовой, что ты снова ее не поддержишь? — интересуется Колян, с трудом сдерживая
— Я бы с удовольствием, ребят, но дополнительные обязательства по поддержанию правопорядка подразумевают под собой свободное от работы и учебы время. А у меня такого не наблюдается. На следующий год подумаю, как только возьмут в штат газеты, вернусь к этому вопросу. Сами–то чего не идете?
— А мы тоже на следующий год с тобой вместе будем думать, — отвечает Колян, открывая банку с вареньем.
— Ну да, патрулирование улиц чем тебе не приятная прогулка на свежем воздухе, — усмехаюсь я.
— Участие в жизни общества на всех этапах. Предотвращение преступлений, усмирение хулиганов, сопровождение пьяных домой или в вытрезвитель, оказание помощи старика и детям, — перечисляю я все те обязанности, которые возложены на дружинников, по той самой причине, что кто–то когда–то не захотел раздувать штат МВД.
— Если вступим, то будет у нас Тимур и его команда, — усмехается Серега.
— Лидия оценит наше участие в активной жизни общества! — усмехаюсь я.
— Ага! Заставит нас самих стенгазету про себя рисовать, — громко гогочем, усаживаясь за стол, на котором уже дымятся чашки с горячим чаем, и обалденно пахнет малиной.
— Эх, а давайте махнем летом в колхоз! — предлагает Колян.
— Кстати, во время сбора урожая и в посевную редакция отправляет кого–то с заданием в поля. Может, и рвануть всем. Какая –нибудь бабуля приютит нас. Сеновал, дискотека, девчонки, — откусываю большой кусок хлеба с вареньем.
— Ты где ночь провел? Очередная зазноба? — интересуется Серега.
— Не знаю, не решил. Девчонка хорошая, боевая, правильная.
— Ты ее испортил?
— Сменим тему?
— Про колхоз поговорим?
— Угу.
— Так это значит, снова про девчонок — про колхозниц.
Громко ржем. Как ни крути, любой разговор всегда возвращает к ним — к женщинам.
В двенадцать тушим огни, засыпаем быстро, едва голова касается подушки.
Мне снова снится чертовщина — то мать с причитаниями, то майор Волков с его мрачной рожей, то пафосная Ника с пилкой в руках, то Валя со сковородой в руке, и я никак в толк не возьму, будет она меня кормить или воспитывать. Уж слишком грозный вид у девчонки.
Все чего–то хотят от меня.
А я стою столбом молчу.
Просыпаюсь по звонку будильника, вроде выспался, но какой–то разобранный. Помятый.
А каким мне еще быть если в голове тебе крутится весь этот дурдом?
Утро начинается со стандартного ритуала. Топаю в душ, к умывальнику, чищу зубы, пытаюсь
Черт. Теперь пластырь клеить.
В десятый раз за месяц думаю о том, что давно пора купить электробритву «Неву» или «Ракету».
Возвращаюсь в комнату, клею два кусочка пластыря на порезы. Пока пью чай, кровь останавливается.
— Купи электробритву, — учит меня жизни Колян, который у нас в комнате самый неандерталец из всех.
Выглядываю в окно — конец ноября. Погода сырая — ни зима, ни осень. Что–то непонятное. Уж скорее бы снегом всё присыпало. Капли воды с крыши капают, некоторые попадают на окна, оставляют грязные разводы. На душе мутно.
Совершаем с парнями очередной рутинный ритуал — идем на занятия в учебный корпус. По дороге нам встречаются девчонки — Сергеева Маша в короткой юбчонке, радостно улыбается, а вот Лидия в темном платье с белым воротничком — даже не смотрит в мою сторону. Воротит нос от меня.
К чему бы это? Неужто к хорошей погоде. Или к пурге?
Были давления, уговоры, теперь что?
Новая политика партии, похоже. Комсомолка наша, коммунистка, видать, что–то снова затеяла. Затейница, мать ее. Такая если пойдет клепать политику партии, пролетариату придется туго.
Знать бы, что именно она затевает, чтобы не нарваться.
Не нравятся мне такие барышни с тараканами в голове.
Иногда думаешь, лучше бы побольше плодилось таких, как Машка — красивых, но не очень умных, понимающих, что в женщине главное не ум. Красивые женщины, выйдут замуж, спрячутся за спину мужа. Тому отдуваться. Тогда по логике вещей получается, что «Маши» умнее, чем «Лидочки».
Снова бросаю взгляд на Машку — улыбается радостно, будто повышенную стипендию назначили. Но я–то знаю, что не видать Маше больше тридцати пяти рублей, потому что у нее четверок полно.
А вот Лидия… Лидка эта, наша вечная комсорг похожа на черного ворона, кружащего над добычей, в этом своем черном платье,
Даже посмотреть в мою сторону не удосужилась. Отмечаю, что меня заинтриговывает данный факт.
Я уже привык, что девчонки клеются ко мне, а эта строит из себя царицу темного царства.
Не в настроение сегодня товарищ партиец.
Ну и фиг с ней. Ухожу вслед за парнями в аудиторию.
После скучнейших пар, на которых я схемы рисовал по поимке Игнатова, нарисовывается интересное дельце — обед.
В столовую мы бежим резво, с хохотом. Прям чувствуется соревновательный момент — кто быстрее, тот очередь займет на всю ораву. Прибежишь последним, будешь пропускать впереди себя всю голодную толпу.
Отоварившись, с подносом топаю к тарелке с бесплатной капустой, и хлебом. Кладу на поднос восемь кусков — по два на каждого, и в этот момент меня толкают в спину.