Выпускник

Купцов Мэт

Правильно, не нужно губы морозить, еще лопнет кожица. А мне их целовать, мять сегодня.

На голове у Вали теплая двойная вязаная шапка. Белая, и под ней еще слой серой.

Русая игривая челка, которую я приметил в редакции, спрятана под шапку, а хвост, все в тот же огромный ворот свитера.

— Нам надо бежать на автобус, если хотим успеть в «Октябрь» на «Рокки».

— Это фильм про кровь и драки? Я не люблю такое.

Настроение катится кубарем вниз.

— Но, ради

тебя пойду, — девушка улыбается нежно.

Такое построение предложение «ради тебя сделаю» мне уже импонирует. Бежим на автобус, садимся в первый попавшийся. Тут близко, добежим.

— Как твое редакционное задание? — спрашиваю я, разглядывая розовые губы и румяное лицо девушки. Она вся как кровь с молоком. Этакая русская красавица Валюша.

— Очень даже понравилось.

— Скучно не было?

— Как ты можешь так говорить о школе? Это очень увлекательно и интересно, — лепечет она. А я смотрю на ее красивые губы, которые двигаются в такт словам, и думаю о том, что хочу их поцеловать прямо сейчас.

Вспоминаю про слова Лени о том, что девушка правильная, комсомолка и красавица.

Не рискую.

Сорвать я собираюсь сегодня большой куш. Подачки мне не нужны.

Добираемся в «Октябрь» за пять минут до начала сеанса, и слышим обидную фразу «билетов нет».

— Всё, — Валя расстраивается, улыбка никнет.

Осматриваюсь по сторонам, тут же вижу девушку, стоит мерзнет, с ноги на ногу переступает. Явно кого–то ждет.

Я к ней. Она шарахается от меня.

— Девушка, у вас нет лишнего билетика?

— Нет, — яростно мотает головой. — Я подругу жду.

— Очень надо. У меня первое свидание, — показываю на Валентину, застывшую в сторонке.

— Надо было раньше приходить.

— Не мог я, — достаю из кармана трешку, протягиваю ей. Нервно отталкивает мю руку.

— Вы с ума сошли. Я милицию вызову.

Достаю из кармана шоколадку «Аленка», ту самую плитку, которую нес для Валюши, протягиваю чужой девушке.

— Пожалуйста, у меня судьба решается. — Трешку прячу подальше, чтобы не раздражать девушку.

Не все в Советском Союзе хотят заработать не честным трудом, нагреться на билетах, например.

Девушка заплатила сорок копеек за билеты. Два с половиной рубля могла получить сверху, а она не захотела. Правильная. Идейная. Законы рыночной капиталистической экономики ей чужды.

Зато сердце у нее есть, им и живет, как многие другие идейные советские люди.

— Держите, спасайте свою любовь, — протягивает билеты, забирает у меня шоколадку.

— Спасибо, дорогой товарищ, — благодарю и бросаюсь к Валентине.

— Бежим.

Как дети бежим в кинотеатр.

— На пять минут опоздали, — тараторит Валюша.

—

Нормально.

Сдаем верхнюю одежду в гардероб, берем номерки, у зеркала расчесываемся пятерней, и в темноте крадемся на свои места в кинозале.

Фильм уже начался и на нас цыкают, но мы не реагируем.

— Руки замерзли, — шепчет Валя, пытаясь засунуть ладони под себя.

— Дай сюда, — протягиваю руки, и беру ее ладошки в свои. Ладони у девушки горячие, но пальцы ледяные. Тру старательно. Она посмеивается. На нас уже цыкают, что мы слишком шумные.

И мы замолкаем. Смотрит на экран, не отвлекаясь.

В нашей стране Советов любят зарубежное кино. Но в страну оно попадает только через несколько лет после премьеры у себя на родине. А это такая удача, что премьеры там и здесь совпали, а мне еще и билеты достались всего лишь за шоколадку.

Хороший знак. Если так всё пойдет дальше, то с Валентиной всё сложится, несмотря на ее устаревшие очень правильные взгляды.

После просмотра фильма выходим под впечатлением, идем в гардеробную.

— Понравилось?

Кивает и задумчиво смотрит на меня.

— Проводишь, уже темно. Я боюсь, у нас во дворе злая собака по ночам бродит.

— Обязательно провожу, — отвечаю серьезно, нащупывая открытку в кармане. Достаю ее и протягиваю Вале, пускай на свету рассмотрит приглашение на фабрику.

— Что это? — она вертит открытку, читает и ее глаза округляются. — Это мне?

— Да. Я долго думал, какой подарок достоин такой возвышенной и красивой девушки как ты, и мне пришла в голову мысль, что тебе понравится.

— Спасибо, — Валюша не выдерживает натиска эмоций, прикладывается к моей щеке алыми губами.

И я улетаю. На лету хватаю какие–то слова, которые тараторит Валя, и, под звук ее восторженных речей, выходим из кинотеатра.

Девушка на автомате берет меня под руку, и ведет в сторону остановки.

Я даже не часы не смотрю. А время уже позднее, и проводив Валю, могу не успеть вернуться к себе, до закрытия общежития.

Но мне всё равно. Я сейчас на другой волне.

Валя довольна, щебечет.

Резко останавливаюсь и чмокаю ее в щеку. Прямо под фонарем. Вижу, как щеки заливаются краской, как открывается и закрывается красивый ротик барышни. Пока она не пришла в себя окончательно, целую ее в губы.

— Ты чего? — она отталкивает меня от себя, злится, аж губы дрожат и подбородок.

— Ты где Новый год будешь встречать? — спрашиваю у нее, давая ей надежду.

— Я… еще не думала. Рано же. Двадцатое ноября всего, до Нового года еще так далеко.

— Если ничего дельного не придумаешь, можем что–нибудь соорудить вместе.