Выпускник

Купцов Мэт

— Клава? Валя? Или та, что снабжает тебя икрой?

— Замолчи, — рычу я, потому что его голос слишком громкий, а мимо нас как раз проходит Лидия Веселова. Ну конечно, кто же ещё! Она бросает на меня многозначительные взгляды, как всегда.

Твою мать! Лидка — как цербер на посту, всегда где-то рядом. Стоит мне засмеяться или пошутить с кем-то — она тут как тут. Ей бы в милиции работать. Вот и сейчас мы с Колей говорим о красной икре, которой я в последнее время «снабжаю» всех своих ребят, а она подслушивает.

Подходим

к аудитории, и там уже скопились ребята с нашего потока. У меня в горле пересыхает, когда парни замечают меня. Я заранее знаю, что сейчас начнётся. И точно.

— Вот он, наш чемпион! — кричит Костя и устремляется ко мне с такими глазами, будто я только что олимпийское золото выиграл. Ещё секунда, и меня уже подбрасывают в воздух.

И чего они такие взбудораженные, будто впервые видят победителя?

— Что за Гагарин в полёте? — слышу голос профессора Калякина.

Меня быстро скидывают на пол. Приземляюсь на ноги, отряхиваюсь, словно ничего и не было, но взгляд Калякина уже сверлит меня, как дрель.

— Марш в аудиторию! — командует он.

Заходим, занимаем места. Я сажусь у окна, так, чтобы видеть улицу. Калякин берёт мел, и я понимаю, что сейчас будет что-то необычное. Он не из тех, кто просто так мелом машет.

И вот он пишет на доске большими буквами: «Сомов, поздравляем!» Я сначала не верю своим глазам, но потом понимаю — это его способ поздравить меня с победой. Всё по делу. Конечно, я бы не отказался получить от него зачет на халяву, но знаю, что не светит. Калякин — человек идейный, как многие наши преподаватели. Он не станет раздавать халявные оценки, как конфеты на утреннике. И правильно. Получим твёрдые знания — станем настоящими советскими людьми.

— Макар, поздравляю, — говорит он мне, серьёзно глядя в глаза. — Но не думай, что теперь всё тебе будет легко даваться.

— Конечно, товарищ Калякин, — отвечаю я, кивая. Он прав. Победил — молодец, но на лаврах почивать не стоит.

Занятие начинается, но мысли мои далеко от учебы. Я ловлю себя на том, что снова думаю о Коле. Вот он сидит рядом, ковыряет ручкой в ухе, затем что-то строчит в тетради, хмурится, не улавливая материал, который надиктовывает преподаватель.

Я же думаю о том, что он и в боксе не понимает, что его ошибка не в тренировках, а в его голове. Он сам себе создаёт преграды, ставит ограничители.

После пары я решаю всё-таки поговорить с ним более серьёзно.

— Колян, ты когда сам-то в себя поверишь? — спрашиваю, остановив его у двери.

— Да я… — он не успевает ответить, как из-за угла появляется Лидия Веселова.

Ну всё, думаю, конец разговору. Её присутствие всегда ставит меня в тупик. Я весь из себя уверенный и решительный, но, когда Лидка рядом — будто земля уходит из-под ног.

— Макар, не забудь про собрание сегодня, — она говорит, глядя прямо мне в глаза. Её голос всегда звучит так,

будто она знает что-то, чего не знают другие.

— Лидия, я не забуду, но присутствовать не могу, — отмахиваюсь от нее.

— Как это? — округляет глаза. — Сомов, так это не работает. Комсомол сказал — надо, значит, так оно и есть.

— Меня в редакции ждут.

Действительно ждут, наконец-то Ника вспомнила о нас, или кто-то ее спросил, почему от ее подопечных птенцов нет материалов никаких давно.

На черта им наши материалы, всё равно никогда не утвердят и не напечатают. Вера в то, что кто-то напечатает мою статью ближайшую пятилетку давно угасла.

— Макар! — Лидочка испепеляет взглядом.

— А тема какая? Кого-то пропесочить надо?

— Откуда знаешь? — смотрит с недоверием.

— Ну так, ясное дело, вон Ясиницкий на тройки сдал сессию, и сейчас плохо учится, спит на лекциях.

— Да, Ясиницкий входит в повестку собрания. Если он продолжит плохо учиться, и портить показатели успеваемости на курсе, с ним придется распрощаться.

— Стоп. Лидия, не будь такой жестокой. Ты же знаешь, в чем проблема — у него мать больна, отец умер.

— Пенсия есть по потере кормильца.

— Так, он на эту пенсию покупает продукты для младших братьев и сестер.

— А ты, Сомов, не совести меня, — Лидия наступает, сверкает темными глазищами. — Забыл, что я пошла на уступки для тебя?

Мотаю головой.

— Второй вопрос на повестке — комсомольские взносы.

— С ними-то что не так?

— Есть ребята, которые за прошлый месяц еще не сдали.

— И ты как лиса Алиса будешь вытряхивать из их дырявых карманов золотые, — бубню я.

— Что? — брови Лидочки ползут на лоб.

— Пошутил я, неудачно. От меня-то что надо? Я сдал свои десять копеек.

— Так у тебя еще есть нетрудовые доходы, ты бы о них побеспокоился.

Беспокойно вздрагиваю. Лидия знает, чем я занимаюсь, тогда ей конец. Ни партия, ни комсомол ее не уберегут от бандитов.

— Я пошутила, — ехидно смотрит на меня. — Я про твои заработки внештатным корреспондентом говорю.

Выдыхаю облегченно.

— За них можешь не волноваться, в газете есть свой секретарь, который собирает взносы на нужды вашего аппарата ВЛКСМ и иже с ними.

— Странный ты, Макар, сегодня. Разговариваешь чудно, будто тебя в боксе по голове лупили.

— Тебе понравилось? — цыкаю я, имея ввиду вчерашний матч.

— Я на такие зверства смотреть не готова.

— Зачем же пришла на соревнование?

— Однокурсников поддержать.

Вот оно что, Веселова осознала силу коллектива. А то со своим комсомолом и коммунизмом совсем о простом народе забыла.

— Лидия, ты придумай что-нибудь, где я, а я для тебя постараюсь, обучу Колю нескольким приемам против твоих правонарушителей, которых ты по вечерам ловишь.