Выпускной в Чистилище

Хармон Эми

Кларк Бейли вернулся в исходное положение, положив руки на голову, устремив взгляд в потолок и размышляя.

— Знаешь, ты не должен был разрешать ей уходить с танцев. — Шеф Бейли опустил глаза и пристально посмотрел на Джонни. — Технически я мог бы обвинить тебя в соучастии в преступлении.

Джонни вздохнул и скрестил руки на груди, немного хулигана вынырнуло и ухмыльнулось блефу шерифа:

— Вы этого не сделаете. Машина снова в гараже, никаких повреждений, я ее не забирал. Плюс, если у вас когда-нибудь будет шанс поговорить с моей матерью, вам лучше не бросать меня в тюрьму по такому пустяковому обвинению.

Шеф Бейли даже немного покраснел и начал перебирать бумаги на своем столе. Джонни громко рассмеялся:

— Поверьте мне,

потребуется катастрофическое событие, чтобы моя мама проснулась и пришла в себя. Она хорошая женщина, и видит Бог, она премиленькая, но она совершенно глупа, когда дело касается мужчин, а вы не в ее вкусе. Мэгги говорила, что вы один из хороших парней, а моей маме определенно пригодится бы один из таких.

Шеф Бейли с минуту смотрел на болтливого подростка, жалея, что парень не вызывал у него симпатии. Но в то же время признавая в Джонни Кинроссе немного от самого молодого Кларка Бейли. Черт побери, если парень не был прав. Шериф знал, что ему никогда не удастся заставить Долли Кинросс обратить на него внимание настолько, чтобы понять, что он может хорошо позаботиться о ней. Если она ему позволит.

— Похоже, мы оба немного слепы, когда дело касается некоторых женщин, не так ли, сынок? — Бейли оправился от дискомфорта и снова сел за руль.

Джонни усмехнулся:

— Да сэр. Полагаю, что так. Но в мою защиту скажу, что Мэгги, похоже, тоже меня сильно обидела.

— Я уверен, что так оно и было, сынок. Уверен, что так оно и было. — Кларк Бейли покачал головой и рассмеялся. Ему пришлось две недели выслушивать жалобы своего заместителя Брэда Уилки на Джонни Кинросса. Он был уверен, что его дочь разорится после посещения выпускного бала с кем-то вроде него. Кларку казалось, что Брэду следует потратить немного больше времени на беспокойство о репутации, которую приобрела его дочь до того, как ее пригласил на свидание молодой Кинросс.

— Вот что я тебе скажу, Джонни. Я сделаю несколько звонков и проверю, есть ли в окрестностях сообщения о пропаже девушки, соответствующей описанию Мэгги. Я также попрошу своих людей быть здесь начеку. Сегодня вечером зайду к экономке Ханикатта, просто в качестве визита вежливости, и попрошу также поговорить с маленькой девочкой — посмотрим, смогу ли я получить какую-нибудь информацию о девушке, которая, как она сказала, была ее кузиной. Помимо этого, не знаю, смогу ли я сделать гораздо больше. Но если что-нибудь найду, я тебе сообщу.

Джонни встал и протянул руку:

— Спасибо, сэр. Я был бы признателен.

Он повернулся, чтобы уйти, но затем остановился, глядя на Кларка Бейли:

— Она сказала, что вы хороший парень, шеф. Как вы думаете, откуда она это знала? Ведь вы не знакомы, так?

— Нет, сынок, не знакомы. Я не знаю, почему она сказала что-то подобное, хотя я благодарен ей за это.

Джонни снова кивнул:

— Просто пригласи мою маму на свидание, шеф. Все, что она может сказать, это «нет», верно? Ты не можешь бояться маленького отказа, такой большой и крутой начальник полиции, а?

— Давай, парень, еще увидимся — Кларк Бейли покачал головой и приступил к заполнению формы, лежащей на столе. Джонни рассмеялся и ушел, не сказав больше ни слова, но мысли о пропавших без вести девочках и упущенных возможностях не давали покоя Кларку Бейли до конца дня.

Глава 16

Время собирать камешки воедино

До конца учебного года оставалось три недели, а Джонни заваливал английский. Он флиртовал с мисс Баркер весь год — ровно настолько, чтобы она время от времени давала ему поблажку. Но учитель решила проявить твердость характера и настояла на том, чтобы он прочитал какую-нибудь книгу и прошел по ней тест, чтобы получить итоговую оценку. Он никогда в жизни не читал книгу целиком и не планировал этого делать сейчас. Парень был достаточно умен, чтобы обычно слушать в классе и улавливать суть того, что они читали и изучали, и он всегда успевал. Но слишком часто пропускал

занятия, пропустил слишком много заданий и теперь был между молотом и наковальней. Он знал, что, если мисс Баркер даст ему тест по «Повесть о двух городах» Чарльза Диккенса, он никогда его не сдаст. Списывать было ниже его достоинства. Сладкие уговоры это одно, но заглядывать в работу другого ребенка или красть ответы было просто не в его характере. Его раздражало, когда так поступали другие, и он сам бы этого не сделал. Может быть, потому что этого ожидали люди от Джонни Кинросса, или, может быть, это был его собственный извращенный моральный кодекс, но он у него был, и тот не жульничал.

И вот парень сидел после уроков в классе мисс Баркер, наблюдая, как бедная маленькая коричневая птичка, как он втайне называл ее, краснеет и трепещет, страстно ненавидя школу и самого себя. Ему стало немного не по себе, когда он улыбнулся, давая ей в полной мере ощутить «дьявольское очарование», как его мама любила называть улыбку с ямочками на щеках. Она заикалась и, казалось, забывала, что говорила. Джонни встал и подошел к тому месту, где она стояла у своего стола. Слегка наклонила голову, почти застенчиво, и он опустил взгляд на удивительно изогнутый пробор, разделявший ее голову почти на равные половины. Она всегда разделяла волосы на прямой пробор посередине, строго зачесывала их назад и закрепляла на затылке. Она носила их так каждый день. Джонни всегда удивлялся, почему. Казалось, она старалась быть как можно более непривлекательной. Если бы мог смешать свою маму с мисс Баркер, он, вероятно, добился бы хорошего баланса — а так каждая женщина, вероятно, выиграла бы, проведя некоторое время с другой.

Он немного теснил ее, зная, что заставляет ее нервничать совсем не по-учительски.

— Что, если вы просто расскажите мне об этой книге, а я буду слушать очень внимательно, пройду тест, и мы на этом закончим, — предложил Джонни, о-о-очень-услужливо.

Мисс Баркер выглядела так, словно вот-вот сдастся, и ее взгляд на мгновение упал на его губы. Затем она подняла на него взгляд, и в ее глазах было такое выражение, которое заставило его сделать шаг назад. В ее глазах была надежда. Выражение ее лица напомнило ему о том, как Мэгги смотрела на него, когда он поцеловал ее на пляже — в тот момент, когда почувствовал именно то, что она пыталась ему объяснить. Этот поцелуй перевернул его мир. Ее сладкий рот, руки, обвившиеся вокруг его шеи, стройная фигура, прижавшаяся к нему, любовь, которую он почувствовал, как только его губы коснулись ее губ.

На мгновение он забыл, где находится, воспоминание витало вокруг него, как будто он был там снова, и Мэгги смотрела на него так, словно, возможно, у них был шанс. Затем заговорила мисс Баркер, ее голос был неприятным напоминанием о том, что не видел Мэгги две недели и, скорее всего, больше никогда не увидит. Он заставил себя не вспоминать. Ему было весело до нее, будет весело и после. Посмотрел в выжидающее лицо мисс Баркер, и его сердце снова заколотилось. Черт.

Он смог бы это сделать! Достаточно было бы одного легкого поцелуя в этот грустный маленький ротик, и она рассказала бы ему всю книгу, и был бы свободен дома. Он мог бы это сделать. Просто не думай об этом, Джонни, сказал он себе. Мисс Баркер была очень милой женщиной — может быть, всего на четыре года старше его самого. И она хотела, чтобы он это сделал! Видел, что это написано на ее простоватом лице. Черт! Может это сделать!

Мысль о Мэгги, о ее лице, сияющем надеждой, наполнила его отвращением к себе, которое он не мог проглотить и с которым не хотел жить. Девушке не понравилось бы, что он целует других, как будто ее поцелуи ничего для него не значили. Она бы тоже не хотела, чтобы он так обращался с учителем. Черт возьми, он не хотел так обращаться с мисс Баркер. Черт возьми! Он оттолкнулся от учительского стола и отошел на несколько шагов.

— Дайте мне книгу, — коротко сказал, протягивая руку, пока не передумал. — Я сделаю все, что в моих силах. Вы дадите мне неделю?