Выпускной

Katsurini Катерина

Мама рассказывала, как они вместе играли, в том числе "в школу", как Оля научила его читать, писать, впервые повела его в школу, сама учась во втором классе, потому что родителей не отпустили с работы.

Мама ненавидела то время. Ведь поначалу после развала Союза приходилось вкалывать, чтобы свести концы с концами, а потом она вошла в ритм и продолжала пахать, чтоб заработать лишнюю копейку. Будь сейчас у неё выбор, она бы уволилась и посвящала детям много времени. А сейчас оставалось лишь корить себя. Возможно, тогда Олежек был

бы жив. Мама проглотила слёзы. Нельзя всю жизнь сожалеть! Они будут помнить, но надо жить дальше. И она поборола самоистязания и стала рассказывать дальше.

Оля очень любила своего братишку, и он был её лучшим другом.

После седьмого класса он ушёл в технический лицей. Вот там и начались проблемы. Учился-то он хорошо, но свободного времени почти не осталось. Оля иногда листала его учебники и ужасалась, тому, какими семимильными шагами брат постигает математику, физику. Он уже догнал и обогнал её. Девочке это не нравилось, но не потому, что завидовала, а видела, как брат себя перегружает. Раньше они соревновались, кто быстрее сделает уроки, чтобы стимулировать его. Теперь же он частенько до полуночи засиживался за заданиями. И Оля пыталась помочь, но он отказывался, говоря: 'Я сам!'.

– Олежек, так нельзя! Давай сегодня устроим выходной и пойдём погуляем?
– говорила ты, оттаскивая его от учебников. Но он махал рукою и корпел над уроками дальше.

– Мам, он ведь не из-за этого умер?
– спросила Оля, отрываясь от воспоминаний.

Мама вздохнула.

– Нет. В тот день, за месяц до окончания девятого класса, ты поехала узнавать про вступительные экзамены, думала поступить в техникум или колледж. Гришка тебя совсем допёк, ты и хотела из школы уйти. Поэтому когда Олежек предложил погулять, ты отказалась, - женщина замолчала, стараясь собраться с духом.
– А Олег пошёл сам гулять, со своими школьными друзьями.

У Оли болезненно сжалось сердце.

– Ты так и не ушла из школы, виня себя в произошедшем.

– Мам, что с ним случилось?

– Он с ребятами решил оторваться, сняв напряжение этого года, на электричке покататься, сзади. И то ли толкнул кто, то ли плохо зацепился, но он упал и разбился, насмерть.

Оля не помнила, но слёзы сами выступили. Понятное дело, что винила она себя в произошедшем, ведь если бы она пошла с ним гулять, ничего бы не произошло. Вот только мы не знаем будущего.

Пока мама говорила, Оля, не помня прошлого, даже не обратила внимание на имя "Гришка". Он не всколыхнул в её душе ничего, в отличие от братика, которого она любила больше жизни.

Неужели сейчас ей так же больно? И причиной всему Леонид?

Лео... Сердце сжали тиски в очередной раз. Он ведь спас её. И тогда, когда она пришла к нему среди ночи, сердце замирало в предвкушении чего-то. А его поцелуи, нетерпеливые и сводящие с ума... Так почему же сейчас она ничего доброго к нему не ощущает? Почему так кровоточит сердце?

Она завтра к нему ведь пойдёт, пообещала

его матери и даже взяла ключи, потому что он вставать не может. Убирать за ним утку? Его ведь надо переворачивать, чтобы пролежней не было. Она какая-то неправильная. Он ведь столько для неё сделал, почему же ухаживание за ним вызывает такое отвращение?

Лео... Что не так? Почему?

С этими мыслями девушка уснула, прижавшись к маме. А спустя час к ним присоединился папа, ложась с другого боку от дочки, и обнял своих любимых женщин.

Он вспоминал, как дети облепляли маму с двух сторон, не желая делить её внимание, и ему почти некуда было ложиться. Мама потом перекладывала Олю в серединку, и родители переплетали свои руки над ними, как бы заключая в объятия, храня их сон.

Может стоит завести малыша, ведь так хочется вновь ощутить себя молодым, тискающим маленькое чудо, когда его ножка запросто помещается в твою ладонь. Или его пальчики стискивают один твой палец, крепко держа и не позволяя убрать руку и перевернуться.

И назвать мальчика Олежкой, чтобы он смог переродиться.

Раньше на Руси ведь верили в перерождение души внутри рода, и называли детей в честь ушедших родственников, давая шанс начать всё сначала внутри той же семьи. Потому умерших и сжигали, пуская ветер по ветру, разрывая связь души с телом.

Правда, сейчас малыш не будет так дружен с сестричкой. А вдруг она сможет чаще бывать дома, чтобы увидеться с братиком?

Олин папа поднял глаза на свою любимую жену и встретился с нею взглядом. Их пальцы переплелись над Олей, как когда-то.

Пожалуй, стоит развеять прах Олежика. Зачем они только платили за место на кладбище, создавая подобие могилы, ведь так ничего там и не закопали? Создавали видимость принятым тогдашним традициям? Как-то сидя все вместе за столом, Олег был в классе шестом, они обсуждали похороны. И он тогда с отвращением говорил, что не хочет, чтобы его тело ели черви, хочет быть кремирован. Так они и поступили.

Они не афишировали в школе трагедию. А урна с останками стояла у них дома в детской комнате, с которой Оля всё время разговаривала. И родители решили, что дочка может умом тронуться, и похоронили Олежика на кладбище, на его могиле, рядом с дедушкой.

Похоже, настал час изменить ситуацию.

– Давай родим Олежика?
– прошептал муж жене.

– Только вначале развеем его прах, - сказала мама так же шёпотом.

Родители улыбнулись, похоже, они в очередной раз думали об одном и том же.

*****

Послышалась птичья трель. Звонок специально был настроен так, чтобы ребёнка не будили в тихий час. Женя открыла дверь, успев к назначенному времени переодеться и привести себя в порядок.

На пороге стоял Петька, с букетом бордовых роз и куклой Машей, из известного мультфильма. /прим.авт. Имеется в виду российский мультфильм "Маша и медведь"./