Выпуской бал, или "Вашу руку, мадемуазель!"

Крыжановская Елена Владимировна

Первая подлость в том, что страдают разные классы в разные дни. А первый экзамен для выпускников — математика. Принимает директор лично. Он профессор, ему комиссия не нужна. Разговор в кабинете один на один. Всего-то одна задачка. В ней намешано из разных областей математики: есть арифметика и алгебра, геометрия, какой-то параметр из высшей… Решай на доске, объясняя ход мыслей. Вызывают учеников не по принципу — кто смелый, даже не по алфавиту. По жребию. Секретарь директора тянет из коробки листки с именами.

Два выпускных класса толпились в коридоре

на втором этаже. Подпирали стенки, бродили, как неприкаянные, резались в карты, чтобы скоротать время, как матросы на вахте. Каждый раз сбегаясь узнать, кто следующий и как сдал предыдущий?

Гиацинт относительно спокойно переждал пятерых, сомневаясь, что его вызовут в первых рядах. Времени до того момента, когда режиссер начнет метать молнии, хватит на свой ответ и… ещё на троих. Нет, уже на двоих. Амариллис давно обещала подарить ему часы, чтобы приходил вовремя. Смысл? Часов вокруг хватает, он видит прямо над дверью в кабинет большой циферблат. А толку?!

Когда очередной ученик, от умственных усилий взмыленный, как конь после скачек, осчастливленный трудовой тройкой вылетел из кабинета, прежде чем секретарь запустил руку в "жребий", граф Ориенталь попросил общего внимания:

— Кого бы сейчас ни вызвали, пропустите, пожалуйста! Завтра поменяюсь с кем угодно! Серьезно, очень надо пройти поскорей.

— Что, Гасконец, нервы сдают? — усмехнулся де Бейль, сам одного цвета со штукатуркой — бледно-серой со свинцовым оттенком.

— Время, Толик. Время дорого… Если так не согласны, продайте очередь, назовите цену!

— У тебя поединок или свидание? — оживились соученики. Хоть какое-то развлечение в томительном ожидании.

— И то, и другое, — скромно вздохнул любимчик школы. — Если вовремя не приду, будет поединок!

Видя, что студенты не против, секретарь предупредил, что последнее слово за тем, чья сейчас очередь. И вызвал Пельтигера Каню.

— Поменяешься? — насмешливо бросил вызов Гиацинт. — Или жаждешь поскорее встретиться с Жестколистом?

— Возьми деньги, — посоветовал Толик. Собачий Лишай обреченно махнул рукой отдав очередь без боя. Пожелав, хоть бы графа последним вызвали!

Постучав и вежливо приветствовав экзаменатора, Гиацинт закрыл дверь кабинета.

54

— Тяните задание. — На директорском столе белели одинаковые карточки трудных задач. Ученик взял одну. Даже не глянув на условие, отложил в сторону. На доску тоже не смотрел.

— Извините, господин директор, я сегодня не смогу отвечать.

— Тогда придете в другой день. — Маркиз Бораго даже не поднимал головы. Не о чем разговаривать, так и не о чем. И услышал такую несусветную наглость, сказанную самым спокойным голосом, что сперва не поверил:

— А можно просто так поставить, по годовым оценкам? Вы же знаете, что в принципе я способен решать задачки, хоть и не имею к этому таланта.

Директор медленно поднял глаза на взбунтовавшегося ученика:

— Можете, так решайте!

Гиацинт холодно улыбнулся:

— Могу, но не

хочу. Я даже не готов. Таблицу умножения не помню. Я ведь сейчас так занят, ну так занят, приходится разучивать танцы день и ночь!

Директор зловеще полуприкрыл глаза, начиная понимать, куда клонит граф.

— Я прекрасно знаю, что программу трех балов все выучили ещё до Равноденствия! — внушительно произнес Жестколист. Мол, а теперь правду, пожалуйста! Гиацинт принял вызов:

— Не спорю, танцевальные фигуры я знаю лучше геометрических! Но кто заставит меня их исполнять?

— Это шантаж! — хлопнул ладонью по столу директор.

— Хм, когда просят не денег и не интимной близости, при дворе это вроде как и не шантаж. Всего лишь обмен услугами! — хмыкнул ученик и тут же покаянно прижал руку к груди, не переставая смеяться: — Простите, господин директор, вырвалось!

— Не забывайтесь, граф! — почти прорычал Бораго.

— А я всё помню! — весело заверил он. — Ваш престиж передо мной в долгу до степени "проси, что угодно".

Резко выдохнув, директор почти успокоился. Высказал с трагической ноткой:

— Это низкая и недостойная злопамятность! Честь, за которую другие готовы биться дорогой ценой, только вы почему-то считаете ущемлением своих прав…

Гиацинт отлично понимал, что в уме профессор математики считает секунды. Тянет время, чтобы быстрое возвращение студента в коридор не показалось подозрительным остальным.

— …несмотря на то, что метод, который вы избрали, недостоин уважения и поощрения, я ценю ваш вклад в престиж Оранжереи Тюильри. Вы действительно весьма посредственно успеваете в том, что принято считать точными науками. Хотя точности вам не занимать, и сообразительности тоже. Выбирая между тройкой и четверкой, так и быть, оценю ваши общие знания на "четыре". Но даже не сомневаюсь, что дипломатию вы сдадите отлично! — он записал оценку в сводную ведомость всех классов.

Гиацинт весело поклонился:

— Благодарю вас, господин маркиз!

— Директор!! — ученая мантия встопорщилась на плечах.

— Директор для меня уже ненадолго, а благодарность — навсегда!

Не обращая внимания на начальственные громы и молнии, граф смеялся, отвесив нижайший придворный поклон. Он знал, что Жестколист сам любит шутки, но обязан с учениками держать лицо. Но сейчас ведь никто не видит!

Маркиз Бораго понимал, что ученик его не боится, сколько ни кричи. Да и что за молодой человек благородного происхождения, если боится директора школы… тьфу ты! Оранжереи!! Вот именно. Они не в армии, приказы старшего для всех придворных весьма условны. Их трепет ограничивается королем. Его величество смог заслужить безусловный авторитет, другие не смогли. За что их упрекать? Граф не отличник, мелких минусов не боится. Всерьез диплом ему испортить не удастся, даже если все силы на это бросить. Восстановит по суду с независимой комиссией. Нервы помотать? Возможно, но ведь ответит. Злиться на Гиацинта Ориенталь глубоко нерационально. Проверено.