Выруба
Шрифт:
— Так точно.
— Так тошно! — обрезал Аким. — Тебя как зовут?
— Рядовой Зуев.
— Заебал! Зовут как?
— Витя.
— А тебя? — обратился Аким к другому.
— Серёга.
— Другое дело, братишки. Меня зовут Аким. Этого паренька, — Аким кивнул на своего молодого, — Женька. Пока мы в походе, называем друг друга по именам. Звания, братишки, оставим для торжественных случаев. Давай закурим.
В Армии почему-то считается, что если сказали нельзя, значит надо сделать. Такое легкое и невидимое не подчинение повышает, так сказать, рейтинг старослужащих в глазах молодежи. Это везде так. И офицеры это знают. Но они
Пацаны с удовольствием закурили. Им тоже было приятно чего-нибудь немножко нарушить. Аким им показался крутым мужиком. Сидит уверенно, разрешил расстегнуться (в такую жару), курит, им разрешил — классный чувак! Вот это старик! Им хотелось Акиму понравиться. И они стали задавать ему глупые вопросы: про службу, про дом, про всякую фигню, на что Аким лениво ответил: «Я же сказал, расслабьтесь, парни — жара!» И парни умолкли, ещё больше зауважав Акима, потому что не надо шестерить.
На Директрисе их уже ждали. А то как же? — два зама комполка прибывают, в воскресенье, в жару — явно могут быть недовольны — надо всё сделать на пять баллов. Тент над столиком натянули, жрачки сколько надо добыли, ещё кое-что, умывальник, нулёвые вафельные полотенца, даже комнату отдыха организовали из своего спального помещения — вдруг в такую жару кто-нибудь захочет вздремнуть. Постелька — со склада — хрустит.
— Молодец, прапорюга-захребетник! — констатировал Жидков, когда всё это проверил, обращаясь к начальнику Директрисы старшему прапорщику Шувалову. — Скажешь, чтобы выписали тебе новые юфтевые сапоги — Я сказал.
— Так точно! — козырнув, ответил довольный Шувалов — он знал, кому сказать, чтобы выписали.
— Сержант! — крикнул Жидков Акиму, который наконец-то с удовольствием выпрыгнул из душного кузова и помогал откинуть тент. — Ко мне!
— …! — Аким на бегу застегнулся, надел пилотку и встал напротив зампотыла.
— Патроны — вон туда на стол. — Майор указал на деревянные столы под деревянным навесом, предназначенные для подготовки боеприпасов к стрельбе на стационарном стрельбище. — Твоя задача, Аким (Если он так его называл, то это действительно важно), отстрелять всё! Всё — до единого патрона. И гильзы собрать! В те же ящики! И поставь солдата, чтобы считал. Количество скажет Ткаченко. Будет меньше — убью! Как понял?!
— Ясно, товарищ майор, сделаем в лучшем виде!
— А куда ты денешься?! — довольно ответил Жидков и крикнул: — Ткаченко, ко мне!
Ткаченко с двумя спортивными «ТОЗовками» на плечах подбежал к зампотылу. Не успев доложить о прибытии, услышал:
— Ткаченко, ты отдаешь сержанту (махнул головой в сторону Акима) оружие.
— Всё? — перебил старший лейтенант.
Жидков недовольно прищурился.
— Всё!
— И это тоже? — Ткаченко дернул плечами, показывая на спортивные «ТОЗовки».
— Это, чё — оружие что ли? — не понял Жидков. — С этой хуйней мы сейчас пойдем ворон стрелять. Ты сержанту боевое оружие отдай — пусть молотит. Чтобы к вечеру всё отстреляли! Как понял?
— Так точно!
— Башкой отвечаешь!
— Есть! — И посмотрел на своего шефа — зампотеха, который стоял рядом с Житковым.
Но зампотех молчал. Его сильная, накаченная фигура с огромными кривыми ногами, на которых хромовые сапоги казались черными гольфами, ничего не говорила. Воскресенье — зампотех уже вмазал по дороге, а тут
— Приступайте, — завершил развод зампотыл и пошел в сторону навеса.
Подождав, когда начальство отойдет, Ткаченко сказал:
— Аким (младшие офицеры предпочитали в нужных ситуациях Акима тоже называть по имени), разберёшься сам?
— Нехуй делать, — ответил Аким, зная как нужно сейчас отвечать.
— Вот и добренько! Я пойду, подготовлю оружие к «охоте», — сказал старлей, дернув плечом. — Ты, если чё — подходи.
— Спасибо — с удовольствием! — ответил Аким, развернулся и пошел к «Уралу».
Патроны разгрузили. Оружие забрали. Четыре ящика автоматных, пара цинков — для «Макара». Один «АК-74М», два «Макаровых», трое молодых, водитель «Урала» и Аким. Да тут на весь полк боеприпасов хватит!
— Так, парни, приходилось стрелять из этих пушек? — спросил Аким свою команду.
Те подтвердили, что «да» — в учебках стреляли.
— Ну, то, что вы стреляли в учебках — это семечки по сравнению с тем, что сейчас вам предстоит. Всю эту кучу патронов придется ухлопать, и, самое главное! — собрать все гильзы. Значить так — облегчу вам жизнь: на огневом рубеже расстелите брезент…
— А где его взять? — перебил Акима Витя.
— Не перебивай старших, — ответил Аким и посмотрел на водителя «Урала», который тоже хотел пострелять.
— Найдем! — ответил водитель, и рванулся к машине.
— А тебе, долбаёб, на будущее: когда дедушка говорит — стой и слушай. Без тебя, блядь, не решим, что где зять! — Аким наклонил голову влево и пристально посмотрел на солдата по имени Витя.
Тот понял, что прокололся и опустил глаза. После чего Аким продолжал:
— Сейчас пойдёте, помимо тех, что уже стоят, ещё мишени какие-нибудь наставите: бутылки, кирпичи, бумагу — всё что угодно, лишь бы было видно по чему стрелять. Понятно?
— Да… Так точно.
— Вперед!
Молодые улетели. Аким взял «макаровские» обоймы и стал заряжать. Подошел старший прапорщик Шувалов.
— Слышь, старшой, там моим орлам стрельнуть дашь? — Прапорщик кивнул в сторону троих солдат, обслуживающих в данный момент начальство под навесом. — А то они уже полгода на Директрисе, а так толком и не постреляли.
— Какие проблемы? Пусть подходят.
— Ну, я их потом подошлю. — заговорнечески сказал прапор, подмигнул, улыбнулся и был таков — ушел.
Для начала Аким решил выпустить полный рожок из «Калаша»! Ему, конечно, ни раз приходилось стрелять из автомата (сколько ушло благодарственных писем на Родину?), но чтобы весь рожок одним махом — такого — не было. И он решил въебать весь рожок — интересно же! Выбрав «стоячую» мишень, повернувшись полубоком (как учили), упершись твердо ногами в землю, придавив откидной приклад к плечу, передернув затвор, Аким нажал спусковой крючок. «Та-та-та-та-та-та-та-та………..» — затрещал автомат, поднимая ствол вверх. Аким держал! Пытаясь удержать цевьё и продолжая давить курок, Аким выпустил весь рожок. «Бля! — Трудно!» Но он это сделал — весь рожок одним махом! Сколько он попал в мишень — не важно. Важно, что он теперь знает, что такое очередь длинною в рожок! Полное дерьмо! — попадание процентов двадцать — двадцать пять, и то, если повезло! Помедлив, обдумав, покурив, Аким еще пять — шесть рожков расстрелял нормально — без выебасов. Надоело. (Пацаны активно продолжали снаряжать рожки.) Аким взял пистолеты: