Высадка. Стужа

Таро Винд

— Горазд же ты погоняла давать, Маркус, — снова засмеялся Греховод. Но я заметил, что он нервничал. — Я вчера километрах в двух отсюда увидел тварь. Мёртвый, разложившийся наполовину, но в приличной одежде. Никаких криков «мозги-и-и», как в фильмах. Резкий, как говно при поносе. Если бы не моя ускоренная реакция, хрен бы я от него отделался. Выстрелил зомбаку в голову, практически в упор, она и развалилась. Зрелище не из приятных.

Он с таким нажимом произнёс «ускоренная реакция», что я вынужден был спросить:

— То есть ты тоже быстрый? Тренировался?

Вместо ответа Греховод достал мобильный телефон

из кармана и подбросил его метра на четыре вверх. После чего, глядя мне в глаза, подставил руку и поймал его.

— На этой планете я стал супером-пупером. По-другому не сказать. Рефлексы, реакции — они на пределе. Я чувствую себя совсем иначе. Полагаю, это знак Божий, чтобы я навёл здесь порядок. Чем пора начать заниматься.

Как на это реагировать? Слишком пафосно Греховод себя преподносит.

К тому же, если гостям планеты дают способности, почему я не чувствую в себе изменений? Хотя стоп. Глазомер. Надо сопоставить факты, не делая поспешных выводов. Прощупать ситуацию.

— Где ты живёшь? — спросил я.

— Нигде. Я вольный разбойник. Как Робин Гуд. А мы с тобой в Шервудском лесу. Пошли искать богачей!

Ясно. Он рехнулся. Или уже был сдвинутый. Тащить вооружённого неадеквата в дом неохота. Хотя вдвоём сподручнее собирать растопку для камина. И относительно безопаснее. Но ведь и делиться килькой надо. К тому же, вдруг он меня застрелит, когда я усну? Лучше отделаться от этого типа.

— Тогда разбегаемся? Каждый в свою сторону? Движение — жизнь.

Греховод прищурился.

— Э-э-э, хренушки. Ты от меня теперь не отвяжешься. Я здесь три дня, еле ноги волочу от голода. Жрать нечего. Монстры водятся. А у тебя вон какая морда отъетая. Давай-ка дружить, Маркус. Ты уже начал меня спасать, так что доведи до конца дело.

Ох, как же он напрягает. Навязчивый субчик. Что б такое соврать? Но Греховод меня опередил.

— Пока ты судорожно не изрыгнул из себя ещё одну вескую причину, по которой не получится составить мне компанию, я мягко намекну. Ты что меня, за дегенерата держишь? Так вот, дегенераты не такие. Знавал я одного. Убил на месте. Но ты не ссы, того за дело. Хотя и неправильно поступил, заповедь нарушил. Это я к чему? Думаешь, я не вижу, как ты косишься вот на тот ангар?

Проницательный. Ну, тут я вряд ли что сделаю. Придётся показать ему мой милый дом.

— Что на холоде мёрзнуть? Погнали греться, Греховод.

Показав ему, как забраться на крышу, я нырнул в своё убежище. Вот раззява: спасая Греховода, даже люк толком не закрыл. Успею спрятать кильки? Скажу, что охочусь на огнебелок и жарю их в камине.

Не поверит, наверное. Тем более я тут сам ни одной огнебелки не видел. Вероятно, их сжирает Беловеер.

— Классно здесь. Против удобств ничего не имею, — радостно произнёс незваный гость. — Пока греемся, расскажи мне об этом месте. Что за планета? Что за лес? Где остальные люди? Существуют ли инопланетяне? Мне интересно всё. Но сначала дай пожрать чего-нибудь! Пожалуйста, — добавил он в конце.

Я открыл вещмешок и достал оттуда сухари. Пускай грызёт. До последнего не покажу ему кильки в томате!

— Что рассказывать? Эту планету кличут Карфагеном. Этимология названия мне неизвестна, принимаю как данность. Я здесь оказался примерно год назад. Жил в Калининграде, работал в Федеральной налоговой службе. Как

и все остальные, однажды уснул, проснулся в сугробе. Неприятная ситуация. Но мне повезло, уснул я с вещмешком. Не спрашивай, как так получилось.

Так вот, тут километрах в десяти есть крохотное поселение. Там живёт около двадцати человек, в самодельных избах. Условия у них, как в концентрационном лагере. Убирают снег, рубят лес, чтобы топить костёр, который не гаснет. Вынуждены греться в избах в условиях почти постоянной зимы. Как-то безрадостно, тебе не кажется?

Греховод жадно грыз сухари и внимательно меня слушал. Он молод, но лицо излишне серьёзное. Как у уличного хулигана, который ждёт момента, чтобы ударить. Я поёжился. Греховод, не заметив моих терзаний, с набитым ртом спросил:

— Слышь, тут лето вообще бывает?

— Лето есть. Довольно тёплое, температура добирается до плюс семи. Но оно всего два месяца в году. Остальное время — зима, примерно как сейчас.

— Зомби не нападают?

— Первый раз от тебя слышу о подобном.

Вдруг он действительно двинутый? Вот зомби ему и мерещатся. Хотя Беловеер и огнебелки тоже не слишком вписываются в привычную картину мира.

— Сколько, ты говоришь, здесь? Год? А чего ушёл оттуда? Выгнали? Или сам свалил?

— Сам. Отправился искать более адекватное общество, но нашёл только этот дом. Ни о чём не жалею, здесь тепло и уютно.

— Слышь, ты мне поясни, давно стоит-то это поселение, откуда ты слинял?

— По моим сведениям — оно основано три года назад.

Греховод хмыкнул и полез во внутренний карман куртки. Неужели опять за пистолетом? С таким соседом нервов не напасёшься.

— Я когда зомби-то замочил, обшарил одежду. Снимать с трупа не стал, побрезговал. Теперь жалею. Надо, кстати, до него дойти, раздеть. Заодно проверить, не встал ли снова Безголовый Джо. — Греховод насвистел какую-то мелодию из вестерна.

— Да, одежда не помешает. Как минимум, на тряпки.

— Кстати, женщины тут есть?

— С десяток наберётся. Они все заняты, если тебя интересуют такие нюансы, конечно. Кроме одной, но она мэр.

— Чё не губернатор? — засмеялся Греховод. — Короче, у зомби в одежде письмо лежало. Натурально, пожелтевшее, мятое. От руки написано.

Я растерялся. Письмо? Кому?

Греховод наконец нашёл его в куртке и протянул мне.

Бумага очень непрочная, того и гляди рассыплется. Этому посланию немало лет. Конверта нет. Я начал читать.

'Стойте, стопъ! Прочтите! Да, именно вы, уважаемые граждане, прислушайтесь къ моему монологу, ибо я пресл?дую безстрашную ц?ль — донести хоть что-то до вашихъ головъ! Это можетъ показаться н?сколько страннымъ занятiемъ для челов?ка, оказавшагося въ ледяномъ поселенiи, но н?тъ времени объяснять детали. Я не совс?мъ понiмаю, какъ это м?сто можно называть. Вы знаете, что я им?ю въ виду, правда? Ладно, не будемъ вдаваться въ дебри деталей, приступим.

Это, уважаемые граждане, — моя миссiя. Я какъ своеобразный рыцарь, несущiй правду на своихъ плечахъ, пытаюсь пробудить въ васъ сознанiе, разшевелить ваш умъ и дать возможность вамъ ощутить настоящую свободу мысли. Ха, да кто я такой, чтобъ это сд?лать? Просто никто, оказавшiйся въ этомъ м?ст?, среди этихъ безразличныхъ глазъ.