Выше головы! (CИ)
Шрифт:
— Что ему грозит?
— А что у него уже есть — тебе не интересно?
Опустив голову, я шёл рядом и не смотрел по сторонам. Хотя должен был: в Центральной зоне было полно моих знакомых и просто людей, с которыми следовало бы здороваться при встрече!
— Я понимаю, что ему плохо… — промямлил я и покосился на свою спутницу.
Ноздри у неё раздулись — Ирма была похожа на древнегреческую фурию.
— Не понимаешь!
— Подожди, я…
— Что тебе стоило написать?! — она сжала кулаки. — Тогда, заранее… Чтобы они и близко не смели подойти! Он же твой друг!
— Генрих? Да, наверное…
— Наверное! —
— И что теперь?
— Я же говорю — гражданский совет. Будем к суду готовиться. Попробуем их самих осудить!
Она не шутила — как и остальные активисты, встретившие меня неласковыми дежурными улыбками. Если бы я своевременно оставил жалобу, у них было бы больше оснований для инициации процесса против «поклонниц». Пока что опираться было не на что: сообщения о случаях сталкерства и фотографии, балансирующие на грани допустимого — маловато для ответного иска. А ещё отчёты спамеров и выписки из медицинских карт: четверо из семи «жертв» обращались к терапевтам. Один перевёлся в тэферы.
— Всегда можно трактовать это как неудачную шутку, — заявила Таня — одна из немногих, кого я здесь знал. — Если они вывернутся, камраду Нортонсону уже никто не поможет!
Гражданский совет составляли тильдийцы «внутренних» профессий: ни одного профсоюзного представителя, и я оказался единственным сотрудником Администрации. Преобладали домашние комбо, от чего зал собраний походил на партер в театре. Тёмные панели стен способствовали впечатлению.
В отличие от «В1-Б-9», здесь были только скамьи и узкие рабочие столешницы, а на «сцену» транслировались рабочие материалы, публичные чаты и статистика, то есть практически то же самое, что было при заседании Администрации. Вот только иерархии здесь не наблюдалось: все решало голосование.
Совет составляли родители, Дозорные, социальные работники — как раз те, кому и полагалось решать подобные повседневные проблемы. Тоже наследники Алисии Вон, выросшие на идеях Люка Рубина и твёрдо уверенные, что кроме них, никто не сможет организовать жизнь достойным образом.
Стоило мне подумать о том, что входит в этот «достойный образ», как я вспомнил ещё одного исторического деятеля.
Зенэйс Ёсимото — надо будет обсудить её личность с командой. По времени вполне подходит. Она жила как раз перед началом «подготовительного» периода, когда смутные очертания вероятного будущего были скрыты за чёткими картинами мирового кризиса — Последнего кризиса, как оказалось. Впрочем, он и воспринимался как «последний» перед всеобщей катастрофой.
Тогда процент автоматизации был чудовищно высок. Компьютерные ИскИны, предтечи логосов, были существенно вовлечены в повседневную жизнь и контролировали многие общественные процессы. Особенно те, что были связаны с нарушением законов. Но долгое время это были разрозненные сети сбора и обработки информации. Именно несовершенство алгоритмов, отделяющих нарушителей от законопослушных граждан, мешало дать им больше власти.
Совершенствование технологий не помогло. Чтобы сделать автоматический контроль всеобщим, вернулись к самому началу: к когнитивности. И тогда-то на сцене появилась Зенэйс Ёсимото, чьей первой профессией была социальная психология, а второй — программирование. Специально под готовящийся законопроект, вводимый сразу в нескольких странах, она свела все варианты межличностных отношений
Ничего революционного: она просто использовала наработки своих коллег, и сделала то, что можно было бы сделать уже давно. Но никто не решался — страшили последствия. Ёсимото не испугалась. Она научила ИскИнов делать выводы из поведения людей — примерно то же самое, что делали дорожные регистраторы. Только вместо превышения скорости при управлении транспортом или стоянки в неположенном месте камеры фиксировали, например, сексуальное домогательство. В любой его форме. Или проявления агрессии. Или оскорбление.
Испытания прошли успешно, и можно было спокойно перепоручать заботу о порядке беспристрастному искусственному разуму. И это было бы концом человеческой цивилизации. Без обязанности самим организовывать свою жизнь люди теряли самое дорогое — свободу. Избавившись от необходимости выбирать между добром и злом, поставив над собой надсмотрщиков, люди отказались бы от человечности. Мир почти превратился в огромную тюрьму строгого режима. Почти.
Выполнив заказ, Зенэйс Ёсимото создала «обратную сторону медали»: договор личной ответственности. Первоначально он являлся приложением к основной разработке, но был отвергнут — и стал собственностью учёного. После этого Ёсимото передала этот дополнительный проект правозащитникам, которые сумели его протолкнуть.
«Договор личной ответственности» освобождал от защиты ИскИнов. Совсем. Но при этом не снимал обязанности выполнять установленные правила. Однако если кто-либо нарушал эти правила в отношении такого «добровольного отказника», разбираться приходилось своими силами, традиционно, через обычный суд. Это было трудно, затратно, жертвенно. И неприятно.
Никто не верил в перспективы этого направления — поправку к законопроекту приняли только потому, что «Договор Ёсимото» казался наивной глупостью. Чтобы человек добровольно отказался от опеки электронных судей?! Открыл себя для всякого, кто пожелает причинить ущерб его личности? Никогда!
Для организаторов всеобщего контроля идея выглядела абсолютно нереализуемой. Проще было ограничить контакты с другими людьми, приучить себя к абсолютной формализации отношений и покорно оплачивать штрафы, но при этом знать, что тебя защищают, чем отказаться от защиты и надеяться, что кто-нибудь сделает то же самое…
За первые три месяца к договору присоседились больше ста тысяч человек, а через полгода их стало семь миллионов. И далее по нарастающей. Постепенно начали образоваться сообщества — что-то типа коммун, где предпочитали жить смельчаки, склонные к самоуправлению. Параллельно в системе «автоматической социальной защиты» обнаружились существенные недостатки: вопреки ожиданиям, уровень конфликтности не снизился — просто принял другую форму.
Когда от системы всё-таки отказались, люди, присоединившиеся к «Договору Ёсимото», составили костяк союза партий, переродившихся впоследствии во всеобщее гражданское правительство.
Всё это было близкой историей, но именно Ёсимото открыла возможность повлиять на процесс полной автоматизации. Она создала прецедент и показала принцип сохранения свободы. Вопреки прогнозам, ИскИны не превратились в «погонщиков человеческого стада», а люди, напротив, ощутили себя хозяевами своей жизни.