Вышедшие из мрака
Шрифт:
– Ну что, - подошел к Игорю Литовченко.
– Ничего себе, приехали мы с вами отдохнуть, Борис Ильич... И все же, несмотря на что, пойдемте к Петру Васильевичу. Надо подкрепиться после таких страшных впечатлений...
– Пойдемте, - согласился Игорь.
– Если, разумеется, хозяева не передумали...
– Да что вы? Они такие радушные... Однако, как же жалко бедную вдову Гордеева, просто сердце кровью обливается, когда я на неё гляжу... Она просто убита горем.
– Да, великая криминальная революция победно шествует по нашей многострадальной земле, - в тон ему добавил Игорь... Дело, связанное с таинственным Даниловым,
2.
...
– Так что же, все-таки, это за человек Веревкин?
– спросил Виктор Артемьевич Литовченко, делая большой глоток ароматного кофе.
– Неужели он способен из-за каких-то пустяковых ссор убить человека?
– Черт его знает, - проворчал Петр Васильевич Самарцев, затягиваясь трубкой.
– Некоторых людей вообще понять невозможно, что у них там на уме... Мы, слава Богу, живем на некотором расстоянии от дома этого Веревкина, и его оргии как-то проходили мимо нас. Но Геннадий Иванович частенько упоминал о них в последнее время... Гордеев был человек довольно замкнутый, и если бы наши жены не общались, вряд ли бы мы с ним сошлись... Да и взглядов мы совершенно разных, порой даже антагонистических, - мрачно добавил он, глядя куда-то в сторону.
– Они с женой время от времени захаживали к нам, Галина Семеновна жаловалась нам на соседа, нехотя говорил о нем и Геннадий Иванович... А что? Вполне возможно, по пьяному-то делу, дурацкое дело, как говорят, нехитрое... А вы, позвольте спросить, кем работаете, Борис Ильич?
– неожиданно спросил он Дьяконова, глядя ему в глаза поверх сдвинутых на нос больших роговых очков.
– Я-то?
– переспросил Игорь.
– Да так, по образованию юрист, работал преподавателем на юрфаке Новосибирского университета, потом переехал в Москву, немного занимаюсь бизнесом...
– Понятно, - равнодушным голосом произнес Самарцев.
А вот в голубых глазах Литовченко при этих словах мелькнула какая-то хитрая искорка недоверия, так, по крайней мере, показалось Игорю.
– Раньше в нашем Саблино обитала только творческая интеллигенция, сказал Самарцев.
– А теперь поселок стал расширяться, стали появляться самые разнообразные экземпляры, наподобие этого пресловутого Веревкина. А что поделаешь? Таковы новые условия жизни, мы беднеем, они богатеют... Впрочем, я понятия не имею, чем этот Веревкин вообще занимается, ездит на "Запорожце", а вот пьет и веселится много... Бесконечные шашлыки, компании, блатные песни... Тоже ведь, не задаром все это. У меня, например, на такие попойки денег нет, даже если бы я и захотел проводить досуг подобным образом.
– Экой ты пессимист, Петя, - рассмеялся Литовченко.
– Как говорится, если ты такой умный, почему же ты такой бедный?
– Я не бедный, - раздраженным голосом ответил Самарцев.
– Я живу нормально в отличие от многих моих коллег. Слава Богу, многое осталось от проклятых всеми застойных времен, когда профессор жил не хуже уличного торгаша, только вот ремонт в даче уже не в состоянии сделать, как видите, обвел он руками свое жилище.
– А вот начинать с нуля порядочному человеку в настоящее время очень и очень проблематично...
– Сейчас одни воры и бандиты хорошо живут, - поддержала мужа Алла Андреевна.
Игорь попил кофе, покурил со своими новыми знакомыми и откланялся.
–
– При довольно экзотических обстоятельствах пришлось нам с вами познакомиться... Вот вам моя визитная карточка, если что, звоните...
– Спасибо, - ответил Игорь.
– У меня визитки нет, но номер телефона я свой оставлю...
Игорь вышел из дома Самарцевых. Погода в это время, как это частенько бывает в начале марта, резко переменилась, и хлопьями повалил сильный снег...
Он отъехал на некоторое расстояние от дачи Самарцева, встав именно на том месте, где Веревкин отправил его в кювет и внимательно прочитал визитку Литовченко.
"Литовченко Виктор Андреевич. Малое предприятие "Меркурий". Санкт-Петербург, улица Шпалерная, дом... телефон..."
А затем набрал номер МУРа.
– Ну, покоя от тебя нет, Игоряха, - проворчал Леня.
– Каждый день тебе что-то от нас надо...
– Надо, надо, дело серьезное. Про убийство художника Гордеева слышал?
– Да есть сведения...
– Так вот, я убежден, что Гордеев это именно тот человек, который звонил мне вчера вечером.
– Так, что от меня требуется на сей раз?
– Проверь, не проходил ли по каким делам этот самый Гордеев Геннадий Иванович?
– И проверять особенно нечего, память у меня хорошая, странно, что ты ничего о нем не знаешь. Гордеев был осужден в начале восемьдесят пятого года за антисоветскую деятельность. Буквально перед самым началом так называемой перестройки. Неужели ты о нем ничего не слышал? Отсидел около трех лет, потом освобожден досрочно... Уехал в Штаты, где-то в середине девяностых вернулся...
– Вот оно что? И все-таки, я от тебя не отстану, Леня. Ради Бога, узнай, не сидел ли он когда-нибудь вместе с этим самым Даниловым?
– Сделаем, неугомонный ты человек, - вздохнул Леня.
– И зачем тебе это надо? Что тебе это даст, в толк не возьму. Ты частный детектив, тебе за денежные дела браться надо, а тут, извини, одни химеры...
– А так, - усмехнулся Игорь.
– Интересно стало...
– Так сделаем для тебя, Шерлок Холмс ты наш...
– Спасибо. И тогда ещё одно, мне нужны любые сведения о неком Веревкине Степане Степановиче.
– Об этом ничего не слышал. Но узнаю, раз надо...
– Кстати, видел только что нашего старого друга Левку Порошина. Он теперь оперуполномоченный в здешних краях.
– Да, хороший парень Левка. Умный, смелый до кошмара... Только горяч очень. И до рюмки больно охоч...
– Да, выглядит плохо, растолстел до кошмара. Но ума не убавилось, вспомнил Игорь, как с полувзгляда его понял Порошин.
– Все, пока, дел много, узнаю - позвоню, - свернул разговор Леня.
...А Игорь выкурил ещё одну сигарету, позвонил домой, чтобы там не беспокоились и направился в районный центр...
Он быстро нашел Отделение милиции и спросил, где ему найти оперуполномоченного Льва Порошина.
– Да вот он сам идет, - показал дежурный, увидев в конце коридора грузную фигуру Левы, движущуюся вразвалочку по направлению к ним.
– Затеял что-то наш Игоряха, затеял, вижу, - улыбался Порошин, протягивая руки, чтобы обнять старого приятеля.
– Прибыл инкогнито, чтобы расследовать наши тайны, полагая, что все тут лаптем щи хлебают и что кроме него тут никто ничего раскрыть не в состоянии... Здорово, дружище!