Вышедшие из мрака
Шрифт:
– Есть. Сын. Тоже, кстати, десяти лет, - ответил на сей раз чистую правду Игорь.
– Да, но вы-то молоды, вам ведь и сорока, наверняка, нет.
– Да, тридцать восемь... Будет...
– А ему пятьдесят шесть!
– воскликнул Литовченко.
– И такая небрежность по отношению к своему здоровью! Хорошо, что ты Петя, в кои-то веки поедешь в санаторий, но я же знаю тебя, ты отдыхать-то толком не умеешь!
В отличие от непрерывно болтающего Литовченко, хозяин дома, казалось, не испытывал ни малейшей радости по поводу
– Самарцев, - представился он, протягивая Игорю свою крупную ладонь.
– Петр Васильевич...
– Игонин Борис Ильич, - чуть было не забыл своей новой фамилии Игорь, но вовремя вспомнил и выпалил её, как скороговорку...
– Прошу, - Самарцев жестом предложил гостю войти в дом.
В доме действительно пахло чем-то очень вкусным. Игорь даже сделал невольное движение ноздрями.
– Кофе..., - шепнул ему Литовченко.
– Кофе и свежеиспеченные булочки, Борис Ильич...
Навстречу Игорю вышла хозяйка дома, крупная женщина лет сорока пяти, одетая в толстый белый свитер и длинную черную юбку.
– Милости просим, - довольно низким голосом произнесла она, надевая на лицо деланную улыбку.
Они прошли в гостиную - большую комнату метров в двадцать пять. Видимо, когда-то хозяева дачи жили зажиточно - камин, старинная люстра на потолке, пушистый розовый палас под ногами... Однако, все это носило следы некоторой обветшалости - такие вещи Игорь привык подмечать, на потолке следы протечки, обои в некоторых местах отклеились, мягкая мебель изрядно потертая... Посередине комнаты стоял большой круглый стол...
На столе стояла большая хлебница, на которой лежали аппетитные свежеиспеченные булочки. Также стояло несколько фарфоровых кофейных чашечек. Сливочник, масленка - все от дорогого сервиза, только у сливочника отбита ручка, масленка треснута... Вскоре хозяин дома принес на подносе большой кофейник.
– Сейчас попробуете..., - шепнул Игорю Литовченко.
Но только Игорь успел сделать глоток действительно потрясающего на вкус кофе, как в дверь раздался отчаянный стук...
– Что там ещё стряслось?
– мрачно пробасил Самарцев, вставая из-за стола.
Открылась дверь, и в комнату не вошел, а буквально влетел высокий парень лет двадцати двух, с растрепанными черными волосами в распахнутой синей куртке. Лицо его было бледно, он тяжело дышал.
– Петр Васильевич, - пробормотал он.
– Петр Васильевич, Алла Андреевна... Мне нужен ваш мобильный телефон, срочно надо позвонить... У нас... У нас...
– Что случилось, Олег?
– испуганно спросила хозяйка дома.
– Мы только что приехали на дачу... Там..., - сделал он судорожное глотательное движение.
– Папа... Он...
– Что он?
– нахмурился и побледнел Самарцев.
– Он мертвый... Он лежит на полу мертвый... В луже крови..., выдавил из
– И телефон не работает...
– Ужас какой, - пробормотала Алла Андреевна.
Игорь окинул взглядом присутствующих. Заметил, что и Самарцев и его жена были сильно взволнованы. Только на румяном лице Литовченко не выражалось абсолютно никаких эмоций.
– Страшное время, - прошептал Литовченко на ухо Игорю.
– В какое страшное время мы живем, Борис Ильич...
Самарцев подал Олегу мобильный телефон и он дрожащими пальцами набрал номер милиции.
– Приезжайте в Саблино, - задыхаясь, проговорил он.
– Улица Чайковского, дом четыре. Дача Гордеевых. Убит хозяин, Геннадий Иванович... Говорит его сын... Мы с мамой только что приехали... Он... В луже крови на полу... Срочно...
– Прекратил связь и выдохнул: - Такие дела, Петр Васильевич...
– Боже мой, - бормотала Алла Андреевна, почему-то при этом бросая взгляды на Литовченко.
– Геннадий Иванович, тихий, безобидный человек, у кого могла подняться на него рука? Какой ужас...
"Это он звонил мне вчера вечером", - сразу понял Игорь. Он пожалел о том, что из-за усталости не отправился сюда сразу же...
– Присядь, Олежек, отдышись, - предложила Алла Андреевна.
– Не могу, там мама, с ней плохо... Вы же знаете, как она любила отца...
– Тогда пойдемте туда, я должна помочь Галине Семеновне..., сказала, вставая, Алла Андреевна.
Игорь не знал, как ему вести себя в такой ситуации. Ему так хотелось остаться инкогнито. Но он обязательно должен был побывать на месте преступления.
– Пойдемте все, - предложил Литовченко.
Один Самарцев не выражал ни малейшего желания идти в дом, где произошло преступление. Игорь бросал на него мимолетные взгляды и видел, как он был взволнован. И не так, как остальные, естественно ошеломленные известием об убийстве соседа, на его широком лице читалась некая тайная мысль...
Однако, и он тяжелой поступью пошел вслед за всеми, постоянно куря свою трубку...
Игорь шел впереди рядом с Литовченко и понимал, что где-то поблизости находится тот самый убийца Данилов, о котором говорил по телефону Гордеев и который, скорее всего и убил его в момент разговора. Только кто же это?...
Дом художника Гордеева находился совсем неподалеку от дома Самарцева.
– Аллочка, Аллочка!
– с крыльца дома бросилась к Самарцевой невысокая женщина в алом свитере и джинсах.
– Аллочка, у нас горе, такое страшное горе...
– Галочка, дорогая, держись, - зарыдала Самарцева, обнимая Гордееву.
– Держись, дорогая, мы все с тобой, мы не оставим тебя в беде...
– Спасибо... Спасибо... Какой кошмар, Аллочка, какой кошмар...
– А не Веревкин ли это, часом, сделал?
– вдруг нахмурилась Алла Андреевна, с каким-то непонятным раздражением глядя то на мужа, то на Литовченко.