Вышедший из ночи
Шрифт:
Здесь было одно только овальное окно, стекло которого состояло из разноцветных тёмных квадратов, треугольников и ромбов, поэтому, когда снаружи полыхали молнии, на полу и стенах появлялись багровые, оранжевые, синие и фиолетовые отблески.
Два чёрных огромных пса, скалясь и протяжно, утробно рыча, грелись в тепле камина.
Стены были увиты чем-то на подобие паутины, словно занавешены странной шторой, за которой время от времени что-то двигалось, заставляя этот покров устрашающе колыхаться.
А пол, от которого веяло холодом, поглощал звуки шагов,
– Нравится?
Она вздрогнула и посмотрела на Вэриата. Он держал золотой высокий кубок и смеющимися глазами наблюдал за ошеломлённой Ра.
– Нет… Да… То есть, – во рту пересохло и она отпила вина из своего кубка, – эта люстра настоящая? В смысле…
– Из настоящих человеческих костей, – подтвердил Вэриат её опасения, – а на потолке вокруг неё прикреплены бычьи черепа.
С этого момента Ра казалось, будто она находится в чьей-то могиле.
– Есть у тебя ещё вопросы?
Она кивнула.
– Замок… Вы ведь не успели бы его построить, кто здесь жил раньше? – ей не очень хотелось разговаривать, но Ра была рада беседе, ведь молчать ей не хотелось ещё больше. То, о чём она сейчас мечтала, это уйти отсюда.
– Замок был построен Карнэ, это одна из причин, почему здесь настолько холодно, – и он, осушив кубок, беззвучно поставил его на стол.
Раздались шаги, в зал вслед за Роук вошла Онар. Царевна была напугана и бледна, а увидев люстру, камин, псов и всё остальное, пошатнулась, задрожала, а когда её взгляд остановился на Вэриате, и вовсе стала бела как полотно.
Он поднялся, когда она подошла и села с другой стороны стола.
– Приветствую тебя, королевна, – приложив руку к сердцу, властелин тьмы чуть склонил голову.
– Вечер добрый, – онемевшими от волнения губами проговорила Онар. – Я требую, чтобы вы доставили меня домой!
Роук, жуя кусок мяса, насмешливо фыркнула.
– Ты останешься здесь, – Вэриат опёрся локтем на стол и положил на кулак голову. Вид у него был скучающим, но он внимательно слушал и смотрел на Онар.
Царевна не знала, как ей себя вести, встретившись впервые с таким к себе отношением, она не могла общаться с ним так, как привыкла разговаривать с другими.
У Ра не получалось заставить себя хоть что-нибудь съесть. На её тарелке лежало жареное мясо с овощами, а рядом на одном подносе были нарезанные фрукты, а на другом мягкий, ещё тёплый ароматный белый хлеб.
Ра, отчего-то чувствуя себя неловко, взглянула на царевну, светлые локоны которой были заколоты сбоку бриллиантовой заколкой и выглядели ярко на фоне тёмной меховой шали. Ра повернулась к Вэриату, но сразу же отвела взгляд, заметив, что его глаза вдруг стали чёрными и блестящими.
– Меня будут искать, – Онар сама понимала, как глупо это прозвучало, но она уже не могла остановиться и продолжила: – вам не сойдёт с рук ваше преступление! Меня спасут! Вы можете разжечь войну, если не одумаетесь! Как вы смеете так обращаться со мной?
Вэриат выпрямился в кресле, поднял руку, останавливая
– Искать тебя пока не будут, твоя семья думает, что ты мертва, – тихо начал Вэриат, жестом предлагая Онар испить вина, но будущая королева Илиндора даже не притронулась к серебряному кубку.
– Ты здесь для того, чтобы я обменял тебя на пленницу, которую вы держите у себя. Её имя Офелия. Твой отец прикрывается ей от меня, как щитом. И я решил сыграть по его правилам, – он бросил псам кусок мяса, и те, рыча друг на друга, в мгновение ока проглотили угощение, – теперь ты, Онар, моя гарантия, что Офелию не убьют и что люди первыми не пойдут на меня войной. Если, конечно, для Армира важнее ты, чем его земли и народ. Ведь в любом случае, войны не избежать.
Онар схватилась за край стола, будто боялась упасть. Она из-за всех сил старалась не потерять сознание. Мысли путались, царевна не понимала о какой пленнице идёт речь, а слова о войне ввергали её в ужас.
– Но вы сказали, все думают, что я мертва, – слёзы щипали глаза, но царевна не желала рыдать перед своим врагом.
«Нужно вести себя достойно, – подумала она. – Я будущая королева Илиндора и то, что я в плену, не меняет этого!»
– Я хочу, чтобы ты была оплакана, а затем отправлю твоему отцу письмо. После того, как мысленно тебя уже похоронили, он будет очень рад узнать, что ты жива.
Он говорил без всякого издевательства в голосе, без насмешки, Вэриат просто объяснял Онар ситуацию, и её это ещё больше пугало. Слишком хладнокровно он рассказывал о своих планах.
– Вы не имеете права со мной так обращаться! – повторила она, и у Вэриата вопросительно дрогнули брови.
– Как? Тебя поселили в удобной комнате, пригласили к ужину. Тебе позволено гулять по замку. Разве же тебе плохо здесь?
– Да! Да, мне плохо! – вскричала Онар, теряя самообладание, и сказала бы что-то ещё, но Роук не выдержала, хлопнула по столу и резко поднялась на ноги.
– Как ты смеешь так себя вести с повелителем тьмы?! Ты не имеешь права что-либо требовать у него! Как по мне, так с тобой ещё очень мягко обошлись. Будь моя воля, ты бы гнила в темнице. Или висела бы на цепях над пропастью в нашем подземелье! Да, – кивнула Роук, – у нас, наверное, единственное в мире подземелье, в котором есть люк в пропасть! Извинись пред повелителем, проси его о милости и, глядишь, мои желания, касающиеся тебя, не исполнятся! – а заметив встревоженный взгляд Ра, прикрикнула: – А ты что уставилась?
– Роук! – глаза Вэриата ещё больше почернели. Его правильный, ровный голос эхом отразился от колонн зала, и Роук тут же стушевалась, вжав голову в плечи. – Не много ли ты на себя берёшь?
– Повелитель, я…
– Не перебивай меня, – не дал он ей оправдаться. Голос Вэриата звучал по-прежнему спокойно, однако по его лицу было ясно, что он зол. – Онар пленница, но она царевна, а Ра является моей гостьей, принёсшей мне послание от самой Смерти. Не смей себя так вести с ними, особенно в моём присутствии!