Вышедший из ночи
Шрифт:
– Зачем ты это делаешь? – на её глаза навернулись слёзы.
– Что делаю? – улыбка исчезла с его губ. – Я всего лишь сказал тебе правду об Онар, и стал рассуждать над тем, как ты можешь поступить, и что повлекут за собой твои действия.
– Лжец! – вскричала Анна. – Ты специально не рассказал мне о ней сразу! Чтобы заключить со мной сделку!
– Почему же лжец? Ветра не лгут, никогда. Но, правда, бывает так, что мы верим в то, чего для вас не существует, да разве же это ложь? Или словами играем, нашёптывая их людям, даже если в них есть обман, но ведь, то не наши слова, а подхваченные нами где-то. А насчёт твоего предположения, так,
Анна осталась одна. Озираясь по сторонам, поняла, что Ветер, должно быть, уже далеко. Исчез, даже не простившись.
Выше за деревьями раздавалось её имя. Заметив, что Анны долго нет, Арон и Джон отправились на поиски. Когда она вышла к ним, то извинилась и сказала, что ей захотелось прогуляться, за что получила выговор от Арона и порцию осуждения от Джона. Но всё же девушка поняла, что мужчина за неё беспокоился, ведь Джон, когда они возвращались к погасшему костру, сказал:
– Больше так не пугай, говори, если идёшь куда-то.
Перед рассветом людям всё же удалось поспать, только Джон вызвался сторожить их сон, не преминув сказать, что это из-за Анны их ночь прошла на ногах. Как оказалось, несмотря на то, что она ушла не очень далеко от костра, Арон с Джоном просто не замечали дороги к ней, и всё время проходили мимо, а она не слышала их голосов и не знала, что её ищут. Видимо, Западного ветра не зря называют хозяином дорог.
Дождавшись, когда Арон уснёт, Анна положила рядом с ним полуночный камень, прошептав:
– И не будет ни в чём моей вины.
Потом она легла, закрыла глаза и решила не рассказывать Арону про Онар. Анна будет надеяться, что он полюбит её, ведь неизвестно, что уготовала им судьба.
Глава двадцать третья
Деревушка, в которую пришла Скери и охотники, представляла собой огрождённый высоким забором клочок земли, на котором стояли ветхие, потемневшие от старости хижины.
Девушку и её спутников пустил к себе переночевать сгорбленный годами морщинистый старик, заросший белой бородой и кустистыми бровями. Норис, так звали ворчливого хозяина хижины, как выяснилось, знал Лэни и Майка, но это вовсе не означало, что он обрадовался им.
– Сколько раз вы заваливались ко мне, – ворчал низкорослый старик, суетясь у грязного стола, ставя перед гостями чаши с похлёбкой, – столько и случалось у меня неприятностей! Думаете, раз извели когда-то волка…
– Обычного, – уточнил Лэни, ткнув локтем в бок Скери, – не оборотня, но он людей убивал.
– … то теперь короли? – продолжал Норис. – Как бы ни так! – с грохотом поставил он перед собой кружку и сел за стол. – Как бы ни так! – повторил снова, и от его резкого голоса Скери уже во второй раз подпрыгнула. – Распустились! По вашему, мне
Скери тоже интересовало, на сколько они здесь. Она надеялась завтра вновь отправиться в путь, но они по какой-то причине задержались в хижине Нориса не только на одну ночь.
– Может, мы уже пойдём? – это было утро, Скери застала Майка сидящим на крыльце.
Охотник вертел в руках пустую флягу Лэни и выглядел угрюмым, а его чёрные волосы были как-то странно взлохмачены, будто он долгое время сидел, запустив в них пальцы.
– Нет! – раздался за её спиной скрипучий резкий голос, и Скери подпрыгнула от неожиданности, что стало для неё уже привычным делом. – Не пойдут они никуда, а значит и ты, конечно! – из дома, толкнув Скери, вышел Норис, таща за собой корзину с грязным бельём. Девушка пока ни разу не застала его неработающим.
– Почему? – прокричала она ему вдогонку, но старик, поставив ведро на землю, только махнул на неё рукой. – Почему мы до сих пор здесь? – спросила она у Майка.
– Лэни… – ответил охотник, – дело в нём.
– А, кстати, где он? – поняла Скери, что не видела сегодня этого шумного, вечно весёлого парня.
– Здесь я! – появился он из-за угла хижины, неся горсть ягод, набранных у забора.
Как только Лэни появился в пределе досягаемости, в него полетела пустая фляга, брошенная Майком.
– Почему ты мне не сказал?! – вскочил он на ноги, и Скери, не понимая, чем вызвана такая злость, на всякий случай сошла с крыльца и посторонилась. – Я ведь спрашивал тебя, ты сказал, что всё хорошо! – Майк подходил к Лэни, и с каждым его шагом рыжеволосый охотник всё больше опускал голову. – Ты успел выпить весь отвар, значит, тебе совсем плохо! Почему ты молчал? О чём ты думал?!
– Вот-вот, а ещё девчонку ввязали в это и ко мне заявились, – поддакнул Норис, показавшись среди грядки с капустой, и вновь склонился над землёй, только его седой затылок продолжал мелькать над зеленью.
– Отвечай! – тряхнул Майк друга за плечи, и тот, отбросив его руки, наконец, заговорил:
– У меня просто болела голова, так бывает!
– Почему ты не сказал мне? – повторил Майк вопрос.
– Может мне тебе ещё докладывать, если у меня в боку заколет?! – перешёл Лэни на крик. – Что бы ты сделал, скажи я об этом? Да может… – он замолчал и почему-то виновато покосился на Скери, – может, обойдётся ещё всё.
– У тебя лекарство осталось? – Майк нашёл среди травы брошенную флягу и протянул её другу.
– Да, сейчас вот заварить собирался, – тихо ответил охотник и скрылся за дверью хижины.
– Он болен? – подошла Скери к Майку, и тот покачал головой.
– Нет, Лэни…
– Проклят он, девонька, – набирая из колодца воду, прохрипел старик. – Оборотень, – и Норис опять принялся за работу.
– Что, простите? – запинаясь, спросила она, обернувшись к Майку.
– Это правда, – он сел на крыльцо и что-то беззвучно прошептал, кажется, проклятия в адрес Лэни.
– Но сейчас ведь не новолуние и не полнолуние уже, так? – не зная, как ей реагировать на эту новость, Скери просто неотрывно смотрела на дверь, за которой находился рыжеволосый парень.