Вышитые сны маленькой гианы
Шрифт:
Отряд с магами и гвардейцами должен был ждать нас у начала тропы. Мы снова решили не рисковать людьми, справедливо рассудив, что пророческие сны касаются нас четверых. Но все же Гидеон распорядился, чтобы часть отряда оставалась у подножья горы, а часть поднялась чуть выше по тропе. Сигнал о помощи они должны были увидеть и услышать.
Мы спускались все ниже и ниже, пока не вышли к широкому коридору, разветвляющемуся на четыре более узких. Каждый из таких коридоров был закрыт решетчатой дверью.
Гидеон подошел к такой решетке и потряс
— Гидеон, ответ очевиден. Он был понятен с самого начала, но вы упорно его отвергаете, — когда они угомонились, сказала я.
А Лу сдержанно кивнула.
— У каждого из нас свой путь и свой коридор. И ничего поделать с этим нельзя, — продолжила я.
Гидеон вздохнул и подошел ко мне.
— Пожалуйста, будь осторожна. И если вдруг выйдешь из этого коридора первой — обязательно дождись меня. Ты поняла? — он прижал меня к себе.
Ужасно не хотелось разжимать объятья и идти в темноту коридора навстречу неизвестности. Но выбора не было. Гидеон первый отпустил меня, понимая, что мне это сделать слишком трудно.
Стронтиан тоже закончил давать Лу последние наставления. И она, кивнув его словам, сделала первая шаг по направлению к ближайшему коридору. Мы встали каждый возле решетки и Гидеон громко произнес.
— Все помнят? В первых двух нам нужно дотронуться. А в следующих двух, наоборот, ни до чего не дотрагиваемся.
Мы почти одновременно потянули за решетку, и они со скрипом открылись. Едва я вошла в темный коридор, как услышала щелчок. Дверки захлопнулись, надежно закрывая свою добычу.
Я шла вперед по темному коридору и отчаянно трусила. Поэтому когда я вышла в первую комнату, заполненную большими и зубастыми крысами, я ничуть не удивилась.
К крысам у меня после приключения в Гамельне чувство вполне однозначное. Я их ужасно боюсь.
Я и раньше их побаивалась как источник всяческой заразы, а вот теперь боюсь совершенно точно, как угрозу для жизни. И тут вдруг эти «милые» крошки расступились, давая мне возможность пройти дальше.
Я сделала первый неуверенный шаг, а потом быстро рванула по этому живому коридору. И только добежав до конца пещеры, я резко остановилась. Так, стоп. Я должна дотронуться.
Я сейчас выйду отсюда, а вдруг там тупик? И назад я уже не выберусь, так как условия я не выполнила, и я развернулась к крысам.
И тут все это серое воинство ожило, до жути напоминая мне ту волну крыс, что мы топили в реке Везер, что протекает через Гамельн. И они рванули во все стороны от меня.
Вы не пробовали ловить крыс в помещении голыми руками? Нет? Очень занимательно. Они бегают от тебя, а ты бросаешься за ними, пытаясь поймать. Магия не работает, я попробовала.
Как итог — я стащила с себя платки, что укрывали меня, и стала пользоваться ими как сетью. Страх перед крысами сменился азартом. Я несколько раз падала, разбивая руки
И стоило мне это сделать, как крысы, словно по мановению волшебной палочки исчезли.
Платки я не рискнула одевать на голову, я ими крыс ловила. Они были грязные и даже порвались в нескольких местах, но и оставлять их здесь не стала. Я засунула края платков за пояс. Вид у меня скажем прямо не очень. Платье тоже местами порвалось. А еще я испачкалась и руки в крови. Но ванны тут не наблюдалось. Ладно. Нужно идти вперед.
Вздохнув, с чувством выполненного долга я двинулась в следующую пещеру, тихонько напевая пришедшую на ум бабушкину песню. «Мы рождены, чтоб сказку сделать былью, все выше, выше, и выше». Она пела это с большим энтузиазмом, как впрочем, и все остальные песни. Вот и я сказку теперь делаю былью, только вот сказки у меня все больше кошмар напоминают.
Я прошла несколько поворотов, прежде чем выйти в следующую пещеру. Я остановилась и стояла, отказываясь верить собственным глазам.
Глава 25. Хочется, чтобы кто-нибудь пришел и пожалел… Пожалел, что пришел
— Дорогая, вышивание — это так нежно и романтично!
Уверена, вы вкладываете всю душу.
— Или выгоняю чужую.
Отличная замена кукле вуду.
Хочется, знаете ли, иногда иголкой поработать.
Пещера была ярко освещена, и казалось, что можно разглядеть каждую щелку и трещинку в стенах. В ней было пусто, точно так же как и в предыдущей пещере. С той лишь разницей, что тут крыс не было, а прямо посередине нее стоял абсолютно голый джин Ибн-ал-Калби.
Уж лучше были бы крысы. Ну, или жабы. Есть еще слизни, противные такие, на листьях сидят. Тоже очень неприятно. Или вот еще колорадский жук в банках. Мне вот всегда не нравилось его собирать летом в детстве.
Но передо мной стоял во всем своем «великолепии» именно этот джин, который и в одежде не вызывал у меня положительных эмоций. А уж в своем, так сказать, первозданном виде ничего кроме омерзения не вызывал. Стало противно.
— Далия, дорогуша. Что, не нравлюсь? — и это существо еще и игриво бедрами вильнуло.
Меня передернуло. Нет, я не ханжа, и с удовольствием бы посмотрела на стриптиз в исполнении красивого парня. Но вот представьте пьяного мужика в автобусе, решившего заняться эгсбиционизмом? Вот и тут примерно та же картина. Потому что этот хвостато-клыкастый черт мне был очень неприятен. И наверняка это и не он вовсе, а происки нашего главного злодея Аджи-Дахака, но мне от этого легче не было.