Вышитые сны маленькой гианы
Шрифт:
— Что застыла-то, девонька моя? Иди сюда, я тебя пирогом угощу?
И бабушка протянула ко мне руки. Сколько же раз я вот так с разбегу кидалась в эти ласковые объятья и меня гладили по голове и угощали пирогом? А потом обязательно слушали и про неприятности в школе, и про подружек, и про Сеньку, что сидит за соседней партой.
И я сделала шаг вперед.
Тут произошло сразу две вещи, которые вернули меня с небес на землю. В глазах у бабушки появился незнакомый торжествующий и злобный огонек, а потом она вдруг резко качнула головой из стороны в сторону. Нет? Что нет? Не подходить? И
— Ты ведь не моя бабушка, да? — и я отступила на шаг назад.
И вот знакомая кухня поплыла, и исчезла, а передо мной знакомые стены пещеры. И только бабушка все еще стоит передо мной.
Она снова протянула руки ко мне, но я уже понимала где я и кто я. Я давно уже не та маленькая девочка, что бежала к ней после школы, не желая идти домой к родителям. Я выросла и даже успела почти умереть. Я не должна дотрагиваться до нее, как бы мне этого не хотелось бы.
Я снова сделала шаг назад.
И тут услышала знакомый писклявый голос. Точно так же он уже вопил, когда я не стала его целовать.
— Ты играешь нечестно, не честно! Ты не должна была выиграть! Вы все нечестные!
И вот уже бабушкин образ стал быстро терять краски. Он как будто истончался, пока не осталась лишь едва заметная дымка, похожая на скопление белого утреннего тумана.
У тумана можно было отчетливо рассмотреть черты лица бабули. Вот теперь она и улыбалась по-другому. Не было и в помине хищных и злых ноток в ее улыбке. И как я сразу не заметила разницы?
Я протянула руку, но она прошла сквозь туман и я не почувствовала, что коснулась чего-то. А фигура из зыбкого тумана вдруг качнулась и, махнув рукой, позвала к самому углу последней пещеры. Там было жутко темно, и сама бы я туда не полезла. Но бабушка так настойчиво звала меня, что я шагнула вперед и, оторвав от запястья красную нитку, сотворила крошечный огонек, который сгорая, осветил темный угол.
Там в углу не было ровным счетом ничего интересного, но бабушка вдруг положила руки на серую каменную стену и сделала вид, что нажала. Я положила свои руки поверх ее и повторила ее движение. Каменная стена ушла в сторону, и я увидела тайник. Дверка, что мне открылась, была узкой и длинной. Странная форма. Но я, ни на минуту не подумав о возможной ловушке, смело ее толкнула.
Внутри оказалась каменная рука, а в руке был зажат меч.
Я прикрыла глаза и перед моим внутренним зрением предстала каменная фигура воина с закрытым шлемом лицом, поэтому его расу было невозможно определить. А в руке он сжимал этот меч. Он окаменел? Или его живого замуровали? Нет! Стоп! Эти знания мне совершенно точно не нужны и я открыла глаза.
Бабушка мне ласково улыбнулась и кивнула на меч. Я протянула руку и попыталась вынуть его из зажатой каменной ладони. И как ни странно мне это очень легко удалось.
Только вот клинок был тяжелый, так что я даже опустила руку с ним, и его кончик уперся в пол. Так он был спрятан в складках моего платья и был не так сильно тяжел.
Я снова посмотрела на бабушку, она кивнула, а потом протянула руку и ласково погладила меня по щеке. Она как бы утирала слезинку, что медленно катилась по моей щеке. Образ бабушки стал таять. И вот уже она снова только в моих воспоминаниях.
Я вытерла слезы. Нда. Грязная,
Вперед. Я убью этого Дахаку. Столько злости он во мне пробудил, что я просто не знаю, что с ним сделаю.
И я, волоча за собой тяжелый меч, двинулась дальше.
Далеко идти не пришлось. Меч оттягивал мне руку, и неизвестно, долго бы я смогла его волочить за собой.
Я была последней. Гидеон и Стронтиан стояли чуть впереди, Лу держалась за плечом Тиана. Все были, как и я потрепаны, но сильных ранений не было. Все трое обернулись, и Гидеон удовлетворенно кивнул, но с места не сдвинулся, продолжая тревожно смотреть вперед. Я тоже взглянула, но кроме тьмы ничего не увидела. И тут снова раздался этот противный скрипучий голос.
— Нечестно, нечестно. Я должен был выиграть. А вы сжульничали. Джины вы! Вот вы кто! Я столько времени и магии потратил на ловушки и все впустую! Убью сам!
И вот из тьмы вынырнуло существо. Это была толстая длинная змея, только вот с тремя головами. На нашего родного Змея Горыныча существо было совсем не похоже. У Змея Горыныча было тело и лапы. У этого существа были только три головы и бесконечный хвост. Именно бесконечный. Потому что кончик его нам так и не показался.
Я как завороженная смотрела на толстое тело змеи и очнулась, только когда Лу испуганно схватила меня за руку. В другой руке я судорожно сжала меч, скрытый в складках платья. Все-таки есть в змеях что-то гипнотизирующее. А может быть, инстинкт самосохранения срабатывает, и мы застываем, показывая тем самым отсутствие агрессии и давая змее время уползти и не напасть. Как бы то ни было, но застыла только я. Лу успела отбежать ко мне, а вот Гидеон и Стронтиан уже перекинулись и сейчас сражались сразу с тремя головами чудовища.
Тело Ажи-Дахаку двигалось с ужасающей скоростью, и уследить за ним можно было только в облике единорога и мантикоры, потому что у меня все слилось в один огромный вихрь. Говорят, что пьяная змея ползает ровно. Может быть нам его напоить? Только вот чем? Не подготовились мы совсем. И из моего рта вылетел истеричный смешок.
— Даша! Они не справятся! Он слишком силен! Сделай что-нибудь. Ты же можешь?
Я? Да я этот дурацкий меч еле в руках держу. Да и к чему он? Стронтиан и Гидеон сражаться им в истинном облике не могут. Что делать то?
— На кухне болтали… — начала было Лу.
— Лу! Говори! Быстро! Сведения на твоей кухне порой ценнее самого умного манускрипта. Молва народная много чего знает!
— Говорили, что когда он джин с головой, руками, и двумя змеями по бокам, то победить его сложно, но можно. А вот когда он в облике трехглавой змеи, то нужно перевязать поток магии, идущей по хвосту, а потом перегубить его.
— Лу! Напомни мне, как будем во дворце, всей кухне выделить премию. Пошли!
И я, стараясь не привлекать к нам лишнего внимания, потащила ее к пугающей темноте. Но именно оттуда торчал длиннющий хвост. Когда мы подошли ближе, я смогла рассмотреть, что это была глубокая пропасть. Если упадешь в нее, разобьешься совершенно точно. Только вот и хвост уходил в нее по всей своей длине. Более того, он еще на дне свивался в несколько колец.