Вышитые сны маленькой гианы
Шрифт:
— Тебе же нужно дотронуться? Сразу говорю, что догнать меня у тебя не получится. Предлагаю договориться, — и он ехидно оскалился.
— И что же ты хочешь? — отзеркалила я ему улыбку.
— Поцелуй я хочу.
— Нет!
— Ну, тогда можешь приласкать меня? — и он снова весьма недвусмысленно качнул бедрами.
Я даже отступила на шаг назад. Если бы это мне не нужно было дотронуться до него я бы даже, наверное, и испугалась возможного насилия. Все же этот хм… был выше и явно сильнее меня. А его хм… «достоинство» недвусмысленно
— Я не собираюсь тут с тобой торчать целый день! Других вариантов у меня нет, — и это существо перешло на противный фальцет.
— Хорошо, я тебя поцелую, — решила я изобразить кроткую овечку, и даже глазки потупила.
— Вот так бы сразу, дорогуша.
Я аккуратно, все так же опустив глазки, подошла к нему и, положив руку на его обнаженное плечо, спросила.
— А ты договор заключил? Я что-то обещала? Подписала? Карлики бы тебя из Гамельна выгнали вместе с твоими крысами.
И я со всей дури ударила его коленкой по самому дорогому. Ну… между ног. Его скрутило и сложило.
— Нечестно! — заверещал джин, лежа голышом на каменном полу пещеры.
— А когда это джины честные сделки заключали? И потом — мне нужно было дотронуться, что я и сделала! — завопила я на него в ответ.
Существо скорчилось, пошло пятнами и исчезло. А я выдохнула.
Повернувшись к выходу, я побежала вперед, все же у меня были сомнения, что мне засчитают такую не совсем честную победу. Но повернув через несколько поворотов, моим глазам открылась следующая пещера.
Я прислонилась к стене. Засчитали. Теперь главное ничего не трогать.
Я очень хорошо помнила сказку про Алладина. Как он попал в сад, в котором на деревьях вместо фруктов висели драгоценные камни. И как ему было трудно удержаться и не сорвать их.
Вот сейчас я шла по такому саду. И при этом не испытывала ну ни малейшего желания что-то срывать. Может быть, если бы я тут постоянно жила, как, скажем, Ева в райском саду, и у меня бы постоянно маячило перед глазами это рубиновое яблоко, как вон на том дереве, я бы и соблазнилась. Но я шла мимо.
Яблоки были и рубиново-красные, и изумрудно-зеленые, и ярко-желто-топазовые. Потом пошли фрукты всех расцветок и размеров. И вот еще под ногами простая галька сменилась разноцветными камушками. Они так сверкали и переливались, и как будто просились, чтобы я нагнулась и подобрала хотя бы один. Было очень необычно идти ногами по драгоценным камням.
И вот в саду я увидела мраморную статую девушки. Она внешне очень напоминала меня. Я остановилась рассматривая. Девушка с головы до ног была усыпана драгоценностями. Начиная от массивной тиары на голове, заканчивая ножными браслетами на обеих ножках. Драгоценности были великолепными, а девушка похожа на меня. И я громко расхохоталась от такого простого фокуса. Я вот сейчас, судя по всему, должна все это снять с мраморной статуи и надеть на себя? Превратившись в новогоднюю елку? И я снова рассмеялась, развернулась и пошла дальше.
Я
Ух ты, какой диванчик. Весь вышитый. Так и хочется усесться. Как искусно расположены бутоны и цветы. А какой объем. Сразу видно работу мастера. А на нем подушки с вышивкой. Да с какой необычной. Была во Франции во времена Семилетней войны популярна шелковая парча с эффектным узором, имитирующий мех. При этом это была вышивка. И вот передо мной на диванчике, и лежали вот такие подушки. А они и в правду бархатистые? И реально на ощупь — похоже на мех?
И я протянула руку к одной из подушек.
Какие же у меня руки грязные и я отдернула руку и принялась ее разглядывать. Ну да. Я же крыс ловила. Вот и перепачкалась, и как же я буду трогать эту красоту?
И тут у меня в голове щелкнуло, и я отскочила от дивана. Схватилась за голову от того, что только что чуть было, не совершила. Я даже по лбу себя треснула ладонью. Это ж надо было быть такой… хм… умной, красивой и главное удачливой. Потому что только такая девуш… гиана, способна при ловле крыс получить огромную выгоду для себя.
Я стала спиной пятиться от диванчика, пока снова не оказалась на тропинке, усыпанной драгоценными камнями. Едва я увидела знакомые сверкающие камушки, как рванула прочь из этого сада. А то мало ли. Видов вышивок на свете много. И искушать меня можно очень долго и изощренно.
Поэтому я бежала и больше не смотрела по сторонам, и, по всей видимости, Аджи-Дахаку понял, что больше искушать меня ничем не получится, потому что сад резко закончился, и я уперлась в стену с узким коридором, ведущим дальше вглубь скалы.
Коридор, по которому я шла, становился все уже и темнее. И вот я уже могу протиснуться только боком, но, по всей видимости, это и было самым узким его местом, потому что дальше он стал расширяться и даже в глубине показался свет.
И тут вдалеке послышалось песня. «Как родная меня мать провожала. Тут и вся моя родня набежала». Это пел такой знакомый и такой родной голос. Я припустилась бежать по длинному коридору и в знакомую квартирку я влетела сломя голову. Вот и коридор перед кухней, в котором я знаю каждую щель и каждую трещинку, каждую дырочку на обоях. А из кухни между тем донеслось: «В Красной Армии штыки чай найдутся,
Без тебя большевики обойдутся». Вот тут дед всегда крякал и качал головой. И я всегда недоумевала. И в самом деле, обошлись бы? Я остановилась на пороге знакомой кухни и застыла.
Все было как всегда: бабушка что-то пекла и напевала очередную залихватскую песню. На этот раз про Ваньку, который почему — то не захотел жениться на Арине, а зачем-то идет непонятно куда. Вон знакомый половник для супа, а вон там любимое бабушкино полотенце.
И вот она оборачивается и ласково так говорит.