Вышиванка для Маугли
Шрифт:
Дымов жевал завтрак, не замечая вкуса пищи. Он был расстроенный, и как он ни пытался гнать мысли о неудачно просмотренном вчера кинофильме, ничего не получалось. Тем более, что этот просмотр был связан с его ежегодным ритуалом и возможными последствиями. Хотел даже позвонить дочери в Киев, поделиться, но сначала у нее было занято, а потом он и сам передумал. Выпил напоследок
Слымачук в белоснежной вышиванке вышел из поезда на донецкий перрон, вдохнул полной грудью и закашлялся. «Ну здесь и воздух! – брезгливо подумал он.
– И эти люди еще будут учить нас - на каком языке им разговаривать!» Он сделал шаг, и вдруг резко кольнуло сердце, даже не кольнуло, а резануло - да так, что в глазах потемнело. Он упал прямо на асфальт…
Дымов явился в клинику – с мешками под глазами, в неважном настроении и с плохим предчувствием. Не успел раздеться, как вбежала медсестричка и сообщила о срочном больном. Дымов быстро прошел к пациенту – тот лежал в вышиванке с явными признаками сердечного приступа, и ему требовалась срочная профессиональная помощь…
Все посторонние размышления и суеверия тут же, как ветром, сдуло, вернулись уверенность и спокойствие - Дымов был на работе.
– Карпуха, а как переводится на мову слово «шахта»? – спросила Карпуху его жена Лемурка (она была родом из Донбасса).
– Копальня.
– Так просто? От слова «копать»?
– Да, Лемурка. Шахта – копальня, трубка – слухавка, аэропорт – лiтовище, морг – трупарня. Всё просто.
– А очки – «гляделки»?
– Нет. Очки – «окуляри». Это исключение. А зачем тебе мова?
– Да вот заявление заставили переписать?
– Какое?
– Ну на продление аренды.
– Так пошли их в дупу. Хочешь, я приду – пошлю.
– Тогда нашу группу аэробики выгонят. Мы ж арендуем у держструктуры.
– Ну и что?
– Сам знаешь – нужно на державной писать.
– Лемурка, вот ты мне скажи, ты гражданка этой страны?
–
– Налоги платишь?
– Плачу.
– Ну так пусть сами чиновники и переводят!.. Ну ладно-ладно – давай заявление, помогу.
Карпуха, чертыхаясь, переводил текст и параллельно рассуждал вслух:
– В многонациональной стране, которая называется Украина, полным ходом идет массированная ментальная агрессия, все этносы хотят превратить в один - а должного сопротивления - нет? Ну почему так?
– Не знаю, - тихо ответила Лемурка.
– Неужели - как с той пресловутой лягушкой? Если ее бросить сразу в горячую воду, она тут же выпрыгнет. А если в холодную и постепенно подогревать, то - сварится. Вот и весь секрет этой кухни - всё медленно и с улыбочкой, типа, для вашего же блага. Ведь как они действуют? Градус за градусом - вот вам, говорят, мы процентовочку на ТВ сделаем в пользу мовы. Ну как? Привыкли? Хорошо. Теперь в кинотеатриках русский язык ваш запретим. Не бунтуете? Замечательно. Тогда вот газетками займемся, хлебушек ведь украинский кушаем. Правда? Не горячо? Все школки и вузики – на державну теперь. Что, печет уже? Ну тогда через три годика, мы ж не звери, мы ж люди!..
Лемурка вздохнула. А Карпуха продолжил:
– Преступники они, а не люди! Подлые, омерзительные, вкрадчивые. И в учебники 22-го века сегодняшняя Украина войдет - как пример холодной ползучей этнической чистки. Сомневаешься?.. Перевел – забирай свой текст! Вот так мы всё им сами и сдаём. Мы ж - на работе, а они - на войне. Вот только, что она им в итоге даст – эта война?
Лемурка не успела ответить, как зазвонил ее мобильный телефон.
– О, папка звонит!
– обрадовалась она. – Слушаю.
Карпуха видел, как по мере разговора лицо ее делалось всё печальнее. Отключившись, она тяжело вздохнула.
– Папа уходит на пенсию…
– Почему? Ему же только шестьдесят исполнилось – он же говорил, что еще лет десять скальпелем поработает??
– У него сегодня умер больной… который должен был жить.