Высокая магия
Шрифт:
Я взял со стола бутылку, перевернул ее так, чтобы последние капли упали на пол, и показал Большаку.
– На ширину указательного пальца от дна.
– Сколько…
Он присмотрелся к бутылке, оценивая ее объем.
– У тебя толстые пальцы, Джа. Но… дай сюда… – Взяв у меня бутыль, Дитен заглянул в нее, задумчиво понюхал, взвесил в руке и наконец решил: – Монет тридцать. Золота, я имею в виду.
– Тридцатка? Но на тридцать золотых дом можно купить. Сколько из этого ты собираешься оставить себе?
Бросив бутылку на покрывало, он ссутулился, голова его опустилась подбородком на грудь.
– Ничего ты не понимаешь, Джа, – произнес
Я высыпал содержимое мешочка на стол и пересчитал монеты. Набралось сто двадцать три золотых. Отделив тридцать три, придвинул их к краю стола.
– Забирай. И принеси мне то, что прошу, до полуночи. Нас, верно, уже ищут, не засыпешься?
Он встал, сгреб монеты и пробормотал:
– Не. Я ж мелкий, незаметный. А ты куда, Джа?
Поправив перевязь с саблями, я откинул засов на двери и выглянул в коридор. Голоса снизу стали слышны громче, но в основном женские – для клиентов пока еще рано. Не оборачиваясь, я сказал:
– Хочу повидать одного эльфа.
Лапута зажала в углу кладовки эльфийку и орала на нее. Судя по красной щеке служанки, она успела уже не только наорать, но и приложиться широкой ладонью, имевшей в свое время дело и с рукоятями клинков, и с корабельным такелажем. Когда я вошел, троллиха оглянулась, а эльфийка, подобрав юбку, прыснула мимо нас так, что только босые пятки засверкали.
– А, сучка немытая! – с яростью прогундосила Лапута вслед. – Не успеешь оглянуться, как они ползаведения вынесут. Ты представь, Джа, подходит Шмыг… это повар мой, усатый, ты его видал уже, и говорит: иду это я по рынку, прицениваюсь, гляжу, она стоит, вазой торгует. Ваза-то старая, с трещиной, я ее и убрала в кладовку, но все равно! Эта паскуда, она ж не за жратву тут полы драит и грязное белье стирает, я ж им обеим плачу, что ж ты еще и крысячишь, гадина? Кто тебя окромя меня на работу возьмет? Ну, народ! А ты куда собрался, Джанки?
Я заметил, что теперь она не смотрит мне в глаза. Отношение ее ко мне, кажется, изменилось. Не то чтобы в худшую сторону, но оно стало другим…
– Все нормально, мамаша? – спросил я. – Ты как? Потому что нас уже ищут, так что, если…
Она покосилась на меня и снова отвернулась.
– Я тебя не сдам, точняк, – сказала Лапута. – Насчет этого можете со своим полукровкой не сомневаться. Но ты стал другим. Раньше ты хотя всякие дела и проворачивал, а все ж таки был еще дитем. Просто не по возрасту здоровым. А теперь… не, вот теперь ты Джанки, как есть, барон Дэви, пусть и в изгнании. И мои советы тебе более ни к чему, ты лучше знаешь, че делать, да и слушать меня не станешь, да? Потому делай, как знаешь. Но смотри… Мне плохо будет, если тебя прибьют. Кто вас ищет, Джа?
– Самурай, – сказал я. – И Даб.
– А! – Лапута кивнула, будто подозревала именно это. – Уже? Ты ж токмо вернулся. Когда успел начудить?
– Впереди еще больше чудного, мамаша. Ты кому дань платишь?
Она подбоченилась, выпятив массивный зеленый подбородок.
– Ха! Сама себе, понял? Не родился еще…
Я перебил, положив руку на ее бугристый затылок и заставив взглянуть мне в глаза:
– Лапута, слышь? Только тебе скажу. Один раз, но слушай внимательно. Продавай «Облако», завтра же. Нет, сегодня. Денег сейчас за него много сможешь взять, дом богатый, а? Садись на первый же корабль и дуй из города, не оглядываясь. Потому что через день не будет твоего «Облака».
Я убрал руку и отступил в коридор.
– Мой кореш сейчас тоже выйдет, а вечером вернется. Впустишь его в комнату, лады?
Я повернулся, чтобы уйти, и услышал, как она говорит:
– Ты это вправду, Джа?
– Вправду, – ответил я.
– А куда «Облако»-то денется?
Уже дойдя до конца коридора и открыв следующую дверь, я произнес:
– Куда и весь город.
3
По пути к городской окраине трижды замечал патрули протекторской стражи. Их приходилось обходить, так что дорога заняла гораздо больше времени, чем я рассчитывал. Когда окраинная улица закончилась, начало смеркаться, что не помешало мне заметить дым на фоне неба. Я остановился, выглядывая из-за угла крайнего дома. Внутри уже зажгли свечи, и сквозь окно было видно, как бедная оркская семья – косолапый муж, косолапая жена и шестеро косолапых детенышей – рассаживались за широким столом, собираясь вкусить скудный ужин. Орки вообще отличались плодовитостью, из всех других населяющих континент племен свойственной разве что эльфам. Отвернувшись от окна, я поглядел на пустырь. Среди завалов мусора и чахлых деревьев не было видно движения. Только столб черного дыма, изгибаясь на ветру, лениво поднимался к темнеющему небу. Скорее всего, кто-то просто затеял жечь одну из огромных мусорных куч, но я решил не рисковать и пошел медленно, внимательно глядя по сторонам.
Кадиллицы закончились, теперь вокруг тянулся пустырь. Издавна он служил городской свалкой: уже вскоре вокруг высились горы отбросов и обломков. Запах соответствовал. Вершина одного из завалов скрыла дымовой столб, а больше ничего интересного вокруг не было, и когда я внезапно услышал слова, прозвучавшие рядом, то в первое мгновение растерялся.
В следующий миг я взбежал по склону и упал на спину. Широкий проход между двумя завалами был окутан тенями. Чей-то голос произнес:
– Да, мой господин…
В ответ раздался шепот, услышав который, я замер:
– Дерьмо, одно дерьмо кругом!
Появились фигуры. Впереди шел Самурай, за ним еще трое эльфов. Позади высились двое гоблинов и парочка людей, все как на подбор статные, с широкими плечами и мощными шеями. Эльфы, как и Самурай, одеты в черное, только победнее, а люди – в желтых кирасах протекторской стражи. Все шли быстро, Самурай, не оглядываясь, подгонял отряд словами:
– Топайте, снулые! Мальчишку надо искать… – Эльф вдруг споткнулся и встал, крутя головой. Взгляд заскользил по склону, рука потянулась к мечу-бумерангу на ремне. Я затаил дыхание. Чувствительность Самурая была удивительной.
Прошипев что-то, он пошел дальше, и вскоре отряд скрылся из виду. Я еще недолго подождал, осторожно слез и побежал вперед, спотыкаясь и оскальзываясь. Завалы расступились, открыв обширное пустое пространство. Стал виден источник дыма.
Крытый загон, где Лоскутер держал своих квальбатросов, превратился в обугленный остов. Тонкие древесные прутья, из которых состоял купол-навес, смыкались черной решеткой – лишь каким-то чудом она еще не рассыпалась. Две птицы, вырвавшиеся из огня, лежали, пронзенные дротиками эльфов. Подойдя ближе, я увидел внутри обугленные тела, клубки свалявшихся перьев, клювы и кости – все, что осталось от питомника. Когда шагнул дальше, решетка развалилась, черные клубы взметнулись над площадкой, пепел полетел мне в лицо. Я отскочил, кулаками протирая глаза. Затем пошел в обход площадки к остову сгоревшего домика, от которого поднимался столб дыма.