Высокая макуша. Степан Агапов. Оборванная песня
Шрифт:
— А я развелся с ней, — оправдался Василий.
— На время отпуска?
Рассмеялись. Тамара подошла к плите, и Василий, оглядев ее, снова воскликнул:
— Тама-ара! Что дальше-то с тобою будет?
— А ничего, такой и останусь, — отозвалась она со смехом.
— В жизни, Вася, так оно и бывает, — резонно вставил Илья. — Вытягивает из тебя последние соки, а сама…
Пока хозяйка готовила ужин, Илья водил гостя по комнатам, знакомил его со своим бытом. Вот кухня, дескать, зал просторный, спальня с детской… Окна только поменьше
— Экзотика! — позавидовал Василий. — На все лето бы сюда.
— А что тебе мешает?
— Известно что, работа да забота. Отдохну вот с недельку, а там за диссертацию.
Хозяин, выставляя посуду на стол, обратился к жене, показавшейся на пороге:
— Тамара, слышишь, что говорит? На неделю всего приехал.
— Пусть обратно едет, сейчас же, — принимая серьезный вид, откликнулась хозяйка.
— Во-во, я тоже так думаю, клен зелен.
— На этом спасибо окажите, — отшутился Василий.
Илья пожал плечами, иронически заметил:
— Да и правда, что с таких спросить. Оне-с люди ученые, не то что мы, темнота лесная.
— А что же вы-то к нам? — встрепенулся Василий. — Или, правда, за тыщи верст живете, в тайге дремучей? Подумаешь — две сотни от столицы!
Тут и хозяева пристыженно смолкли. Правда, в столице Илья бывал, когда надо было купить, к примеру, колбасы копченой, апельсинов да прочих деликатесов, или что-то из модной одежки-обувки. Намотавшись с непривычки по шумным улицам, по магазинам, ночевать там не оставался, хотя и было где — у жениной родни. А друг его жил за городом, и так выходило, что съездить к нему не хватало времени. И у Василия так же получалось: буднями работа, по выходным дела семейные или прогулка на природу поблизости, а в отпуск — на юг или еще куда-то по путевке. А там за кандидатскую взялся. И пошло, завертелось без просвета. Словом, люди стали чрезмерно занятые, и потому расстояние да нехватка времени нередко разлучают их, несмотря на дружбу давнюю, нерасторжимую.
— Я думал, ты уж докторскую одолел, — шутя поддел Илья товарища.
— Попытайся! — отпарировал Василий.
— Где уж нам уж выйти замуж… — усмехнулся Илья. — А тема-то какая твоей диссертации?
— Тема? — переспросил Василий. И рассмеялся: — Натощак не выговоришь.
— А все-таки?
— «Влияние промышленных и бытовых отходов на окружающую природу и совершенствование системы очистных сооружений».
— Ух ты, клен зелен! — воскликнул Илья, рассмеявшись в свою очередь. — Дай бог, чтобы дошло до кого-то!
— Хочу показать, как город уживается с природой, — не понял шутки Василий.
— А сам-то хорошо знаешь, как она — уживается?
— Похожу тут у вас, посмотрю, как и что.
— Давай, давай. В наше время это модно — наблюдать природу. Вроде все ее нынче
За окном послышалось тарахтенье мотоцикла. Выглянув, он метнулся на улицу. И Василий вышел следом, с любопытством рассматривал карасей — этаких ядреных и важных князьков, разодетых в красновато-бронзовые кольчуги. Выпростали их из авоськи, пустили в ведро с водою, и те ожили, зашевелились в непривычной посудине.
— Быстро слетал! — похвалил Илья паренька, у которого от возбуждения блестели крупные горошины на лбу.
— Приехал, а у него в садке, — скороговоркой пояснил Витек. — Да их и руками можно из пруда ловить, они как пьяные.
— Ладно, клен зелен, попробуем, какие они пьяные, — крякнул Илья и, выхватив из ведра самого солидного, подержал на ладони: — Ого, экземплярчик! А вот сейчас мы его…
— Илья Петрович, можно еще покататься? — воспользовался Витек удобным моментом.
— Ладно, валяй, только недолго. Да на асфальт смотри не выезжай.
— Что вы, я по проселочной! — обрадовался парень.
Откуда-то, должно быть, на треск мотоцикла, прибежал мальчишка — шустрый, копия отца.
— Пап, а кто это помчался на мотоцикле? — живо затараторил он, не обратив внимания на Василия.
— Витек поехал.
— А меня он покатает?
— Сам как следует не может.
Завидев карасей в ведре, восторженно ринулся туда руками:
— Пап, откуда такие? Вот так ры-ы-бины!
— Из пруда, откуда. — И пристыдил, кивнув на гостя: — А здороваться кто будет, где твоя вежливость?
— Ой, здравствуйте, я и забыл, — бойко повернулся к приезжему мальчишка.
Тот с улыбкой протянул ему руку:
— Будем знакомы, дядя Вася.
— А меня Егором зовут.
— Здравствуй, здравствуй, Егорка!
— Я Егор, а не Егорка, — с достоинством поправил мальчишка.
Василий усмехнулся и тут же искупил свою оплошку:
— Виноват, исправлюсь, Егор Ильич.
— Это когда я старый буду, тогда и зовите меня — Егор Ильич.
— Извини, брат Егор, быть по-твоему!
И когда мальчишка скрылся в доме, Илья улыбнулся ему вслед:
— Видел, клен зелен, какие растут? От горшка два вершка, а взрослым правят мозги.
Пока жарилась рыба, Василий выкладывал гостинцы из объемистого, желтой кожи, польского чемодана (купил перед поездкой в ГУМе) и все оправдывался:
— Чем, думаю, угостить дорогих моих периферийников, каким деликатесом? Взял пару батонов самых белых, да высмеял меня хозяин — своих, мол, вдоволь. И сладостей небось у вас навалом, хотя наши, говорят, авторитетней… Захватил вот кой-чего, не обессудьте… Колбаски сухой, первого качества… И вот этого у вас небось не водится, — заметил Василий, выставляя аккуратные стеклянные баночки с паюсной икрой.