Высокий блондин на белой лошади
Шрифт:
– Она ходит в фитнес-клуб «Афродита», – пристально смотрит на тебя Дана. – Я сама заказывала абонемент. А ездит она на новенькой машине, «Ниссан-премьера» серебристого цвета. Паркуется у дома. Первый подъезд. Днем, кроме занятий фитнесом, аквааэробикой и йогой, она ходит по магазинам, на массаж и еще бог знает куда. Заканчивает день «суаре» либо светской тусовкой. У нее много знакомых. А подруг нет.
– Чрезвычайно занятая женщина, – невольно качаешь головой ты. И тебе уже очень хочется ее увидеть.
– Что ж, – подводит итог следователь. – Вы усомнились в том, что в машине, принадлежащей
– Пока не представляется возможным, – уточняешь ты.
– Допустим, что это так. Допустим, документы потерпевшего, ключи от его машины и нож подбросила эта загадочная женщина. А как же портрет на съемной квартире? Халат в ванной? Диана Сергеевна, вы ведь не отрицаете, что это ваши вещи?
– Не отрицаю, – тихо говорит она.
– А отпечатки пальцев на черенке ножа? С этим как? Подбросила тут, подбросила там. Не вездесущая же она! Если подсчитать расстояние от вашего дома до квартиры, где убили Северного… Это ж другой конец Москвы! Ведь вы утверждаете, что в полночь были там. Не сходится. Как ни крути, ничего не сходится. Поэтому… Тарас Иванович, вы можете быть свободны.
Тебе ничего другого не остается, как покинуть комнату, где происходила эта беседа. Перед тем как уйти, ты внимательно смотришь на рыжую женщину. А она хорошо держится. «Милая, потерпи еще немного», – хочется сказать тебе. Но на тебя пристально смотрит следователь.
– Дана, я сделаю все, чтобы вам помочь, – обещаешь ты.
– Зачем? Что я вам такого сделала? То есть я хотела сказать: чем заслужила?
Ты молчишь, зато твой взгляд красноречив. Но она пожимает плечами. Ты ей по-прежнему безразличен, неудачник. И вновь неудачник. Потому что за эти дни, роя носом землю, ничего не добился. Тебе приходится оставить их вдвоем.
На улице, вспоминая в подробностях свидание, то бишь очную ставку, ты вновь приходишь в отчаяние. Главный вопрос: при чем здесь Маша Васнецова? Если роль Даны сыграла не она? И существуют ли на самом деле секретные документы? Может быть, здесь зарыта собака? Или надо искать в другом месте? Напряженно об этом размышляя, ты едешь к дому, где проживает с семьей Андрей Николаевич Соколенко.
По роду занятий тебе приходилось бывать в многоэтажных домах не менее элитных. Не говоря уже о твоих богатых родственниках, которые вообще предпочитают загородные особняки. А вот Андрей Николаевич Соколенко за городом жить не хочет, хотя это нынче и модно. Он хочет жить недалеко от места работы, рядом с аквацентром и фитнес-клубом, иметь под окнами охраняемую стоянку, а на крыше площадку, на которую при желании можно посадить боевой вертолет. Хорошо, что полеты над городом запрещены. Или плохо?
К дому, в котором живет Соколенко, подъезжать надо осторожно. Здесь паркуются дорогие машины, и не дай бог зацепить кого-нибудь восьмилетними «Жигулями», которые потянут ровно на одну разбитую фару иномарки, если придется их продать в целях компенсации нанесенного ущерба. Тем не менее ты нахально влезаешь на территорию, где присутствовать простым смертным не рекомендуется. Дабы не случился
Ты вылезаешь из машины и начинаешь радоваться. Как же нынче строят! Замечательно строят! Какие же они красивые, эти элитные дома! Не то что раньше: типовой проект, сплошь прямые линии и никакой тебе фантазии! А этот! Просто сказка! Арки, полукруглые лоджии, дорогая отделка. Да, нынче научились строить! Это в тебе говорит кровь папы-архитектора, который приложил руку к строительству многочисленных и далеко не типовых домов.
Так ты стоишь минут пять и просто радуешься жизни. Тому, что здесь тоже живут люди, и у них есть деньги, чтобы так жить. Это же замечательно! Надо помнить о тех, кому плохо, но не забывать и о тех, кому хорошо. И уметь за них радоваться.
Тебе же хорошо вдвойне, потому что у дома ты видишь «Ниссан» серебристого цвета. А потом замечаешь, что в довершение твоего восторга он еще и «премьера». И машинально смотришь на часы. Не рано, но и не слишком поздно. По логике вещей светская львица должна уже не только выспаться, принять ванну и напиться кофею, но и начать испытывать скуку.
Это тебе подсказывает опыт общения с другой светской львицей. Образ жизни Полины Эдуардовны, описанный Даной, чрезвычайно похож на тот, что ведет твоя собственная сестра Анастасия. Правда, у нее двое детей, трех и восьми лет. И две няни. Если быть точным, то одна няня и одна гувернантка. Няня, само собой, для трехлетней девочки, а гувернантка для восьмилетнего ученика гимназии. Но все это не мешает сестре Анастасии испытывать легкую скуку. Такое заключение ты делаешь из ее регулярных жалоб на мигрень. Если уж женщина начинает жаловаться на мигрень, ей точно нечем заняться. Те, что работают день и ночь, не жалуются ни на что.
Тарас, ты опять утрируешь. И язвишь. Это потому, что тебе сейчас тоже нечем заняться. Сидеть в засаде нелегко. Но опыт общения со светскими львицами опять-таки подсказывает тебе: если попытаешься проникнуть в дом, не уйдешь дальше домофона. А если прорвешься в подъезд, то путь преградит консьержка. Кстати, а ее допрашивали?
Ты задаешь глупые вопросы. Вот если бы Андрея Николаевича Соколенко или его жену в чем-то подозревали, то допросили бы и консьержку. И то не факт, что она честно ответила бы на вопросы следователя. Потому что ей здесь еще работать. Кто будет держать консьержку, которая не умеет хранить тайны? Это же не простой дом, а элитный.
Вспомни Машу Васнецову: «А что я получу, если пойду в милицию?» Кроме проблем – ничего. Проблемы не нужны никому, зато всем нужны деньги. На суд над Дианой Кузнецовой не будут вызывать в качестве свидетеля консьержку элитного дома, в котором живет семья ее шефа, Андрея Николаевича Соколенко. В этом нет нужды.
И если бы не ты, Тарас, не твое ослиное упрямство, дело давно бы спустили на тормозах. При таком наличии прямых улик. А то, что подозреваемая твердит как заведенная «я не убивала» – ее личные трудности. Вы – два упрямца. Ты и она. Которых не устраивает существующий порядок вещей.