Высокое напряжение
Шрифт:
– Кончай, Слон, – сказал кто-то. – Я тебе говорил: держи дистанцию. А ты: ас за рулем… Ас! Чуть не угробились на хрен!
– Так а чего он, в натуре… – тоном ниже начал Слон, оставляя свои попытки пропихнуть пистолет в Маманину ноздрю.
– Мужики, – впервые почувствовав, что надежда выжить все-таки имеется, заныл Маманя, – да вы чего, в самом деле?
– Мы-то ничего, – ответил один из пассажиров “ниссана” – тот самый, который урезонивал нервного Слона. – А вот ты чего? Ты какого хрена тормозишь?
– Так, ребята… Так страшно же, блин! Повисли на хвосте, как привязанные,
– Вот именно, – сказал Слон. – Срочно доставить! А вы, козлы, чего творите? То они мочатся по полчаса, то жрут, как не в себя, то тормозят посреди дороги… Белено груз доставить, так доставляйте, мать вашу так!
– А… – от неожиданности Маманя не сразу нашел слова. – А вы…
– А нам заплатили за то, чтобы вы доставили груз без приключений. Кто же знал, что вы такие нервные?
Маманя почувствовал слабость в коленях. Он посмотрел на Костыля, который уже разогнулся и теперь с заметным наслаждением дышал, восстанавливая нормальный цвет лица. Костыль поймал его взгляд, сокрушенно покачал головой и смачно плюнул под ноги.
– Ну, ребята, – с сердцем сказал Маманя и обессиленно прислонился спиной к заднему борту фуры. – Ну, маманя моя дорогая, ну и блинище! Да ведь так. Он хотел сказать, что так и помереть недолго, но тут борт, о который он опирался, вздрогнул и куда-то исчез. Лишившись опоры, Маманя замахал руками и с маху сел на асфальт. Он крутанулся, разворачиваясь на сто восемьдесят градусов, и стал на карачки как раз вовремя, чтобы увидеть, как его грузовик с присущей ему торжественной медлительностью набирает скорость, держа путь на запад.
Поначалу Маманя решил, что отказал ручной тормоз, и фура просто катится под уклон, но тут тягач хрипло зарычал, выбросил из выхлопной трубы облако сизого смрада и, все увеличивая скорость, аккуратно вписался в закругление дороги.
– Блин, – сказал Маманя, и тут его схватили за шиворот.
– Это что, сука?! – брызгая слюной, проорал Слон. – Кто это, а?! Кто был в кабине, говори!
Он снова принялся тыкать в Маманю пистолетом, но совершенно обалдевший Маманя этого даже не заметил.
– Да никого там не было, – пробормотал он. – Маманя дорогая, что же это делается, а?
– Так что же, он сам поехал? Сам слинял, да?! На автопилоте, е-н-ть?! Продались, гниды?!
– Слон, – окликнул нервного водителя один из двух его пассажиров, – кончай мульку гнать. Время, блин! Он же уходит!
– В машину, – выпустив воротник Мамани и тыча ему в живот пистолетом, неожиданно спокойно скомандовал Слон. – Сначала догоним этого пидора, а потом с вами разберемся. И ты в машину! – гаркнул он на Костыля, который спокойно стоял в сторонке, выковыривая из пачки очередную сигарету.
Костыль неторопливо кивнул, вынул наконец сигарету и сунул ее в зубы. Внезапно один из бритоголовых – тот, что до сих пор стоял молча, засунув большие пальцы обеих рук за изукрашенный хромированными нашлепками брючный ремень, – пришел в движение. Одной рукой он смахнул с Костылевых губ сигарету, а другой врезал ему по рукам, разом вышибив из них и пачку “Балканской звезды”, и подаренную Костылю коллегами ко дню рождения зажигалку с именной
Понятливый Костыль молча сложился пополам и полез на заднее сиденье. Маманя, не дожидаясь столь же решительных действий по отношению к себе, проворно юркнул следом. Драчливый противник курения втиснулся к ним третьим, его рассудительный приятель сел на переднее сиденье. Слон запустил двигатель и дал задний ход, едва не угодив под ехавший по полосе встречного движения грузовик, который пролетел мимо, безостановочно воя клаксоном. Наконец Слону удалось развернуть стоявшую поперек дороги машину в нужном направлении, и он газанул так, что покрышки вхолостую взвизгнули по асфальту.
– Уйдет, – с сомнением сказал сидевший рядом с Маманей бандит, – Куда он, на хрен, денется, – проворчал Слон, втыкая четвертую передачу. – Тут на пятьдесят километров ни одного перекрестка. Это ж фура, а не истребитель!
Обидевшийся за свой автомобиль Маманя хотел было сказать, что и Слон, между прочим, пилотирует вовсе не сверхзвуковой перехватчик, а всего-навсего ржавую японскую жестянку, у которой явственно стучат клапана, но, подумав, решил промолчать – еще выбросят, чего доброго, из машины прямо на полном ходу…
– Ну вот, – сказал через минуту с небольшим Слон, и в голосе его слышалось удовлетворение. – А ты говоришь, уйдет!
Маманя осторожно вытянул шею и выглянул в просвет между двумя высокими подголовниками, заслонявшими от него лобовое стекло.
Впереди, слегка виляя и подскакивая на выбоинах, на бешеной скорости мчался его угнанный неизвестным злоумышленником “мерседес” с исполосованной заграничными надписями тентованной фурой.
Проникнуть на территорию автопарка оказалось делом плевым, как и следовало ожидать. Нужная машина тоже отыскалась без труда, но вот дальше начались осложнения.
Во-первых, тентованный полуприцеп оказался тщательнейшим образом застегнут, зашнурован и опечатан, да так, что пролезть вовнутрь, ничего не сломав, не разрезав и вообще не оставив следов грубого взлома, оказалось попросту невозможно. На то, чтобы убедиться в этом, у Юрия ушло около десяти минут, после чего он заставил себя прекратить суетиться и стал думать.
Думать тоже оказалось трудно. В голову все время лезли посторонние мысли. Юрий испытывал сильнейшие сомнения по поводу разумности предпринятой им вылазки. Медь он нашел, но что с того? Разве дело в десяти тоннах медного провода? Да верни он Бекешину и его фирме хоть десять тысяч тонн этого дерьма – люди-то все равно останутся мертвыми! А те, кто их убил, будут по-прежнему разгуливать на свободе, потирая руки.., да нет, потирать они ничего не будут, это ясно, это просто так говорится – будут, мол, руки потирать, – а на самом деле они просто будут жить и по-своему радоваться жизни, хотя медь, ради которой они погубили столько народу, им не достанется – уж об этом-то он, Юрий Филатов, как-нибудь позаботится. Ну и что? Ям, сволочам, и без меди неплохо живется…