Высокое погружение

Даркевич Марина

Юноша скинул куртку, стащил через голову футболку. Покрутил в руках белую женскую блузку с прихотливыми вытачками на груди в талии. Света решила воплотить свою мысль в действие.

– Лови! – сказала она, извлекая один из лифчиков, сложенных в ящике комода – приобретённый случайно, практически не надевавшийся и завалявшийся там за ненадобностью. Жёсткие, словно из шляпного фетра, чашки Светлане были ни к чему.

С удивлением женщина увидела, как молодой человек накинул и застегнул на себе этот предмет – ловко, буквально двумя движениями.

Возможно, она бы удивилась чуть меньше, если бы знала, что Зульфия обожала, когда Денис надевает лифчик ей поутру – этот тайный ритуал давно стал привычным для молодой любящей пары.

Хотя, возможно, лучше бы ей этого не знать – наверняка бы сильно расстроилась.

Застегнув блузку, Денис оправил рукава. Севостьянова с трудом подавила вздох – ну до чего же этот мальчик изящен и пластичен!.. Чуть поколебавшись, Тилляев скинул джинсы (под ними оказались простые зелёные «боксеры») и, шагнув в юбку, поднял её и начал застёгивать. Ткань плотно обтянула бёдра юноши. Светлана непроизвольно зажмурилась от наслаждения.

– Слишком короткая, – сказал он. – Даже колени толком не закрывает.

– В чём проблема? – спросила Света, подавляя волнение.

– Ноги не те, – коротко произнёс юноша.

Теперь и Севостьянова поняла, что смутило Дениса. Пусть он был молод и к тому же блондин, но на голенях парня рос заметный волосяной покров. Не густой и не слишком тёмный, но для молодой девушки совершенно неподходящий, а уж для исполнительницы роли на сцене вообще неадекватный.

А, плевать! Живём один раз!

С такой мыслью Света извлекла из комода плоскую упаковку с изображённой на ней длинноногой девицей.

– Надевай.

На лице Дениса появилось сомнение. И довольно сильное притом.

– …Так, мальчики и девочки! – донёсся из коридора зычный голос Прониной. – Через десять минут всем быть в зале!

– Пятнадцать, – пробасил Дедов, приглаживая широкой ладонью начинающие седеть чёрные волосы.

– Ладно, – согласилась помрежа. – Но не больше!

– …Это твои, наверное? – спросил Денис зачем-то.

– Реквизит, – покривила душой Светлана. Ей не так давно выделили немного денег на «экипировку» сверх предусмотренной, и она в числе прочего купила себе новые чулки. При этом добавила своих денег, потому что решила приобрести в «комке» настоящие итальянские.

Денис продолжал озадаченно разглядывать упаковку.

– Вскрывай и не раздумывай, – сказала Севостьянова. – Времени в обрез. Нам надо удивить Людмилу, сам понимаешь. Сильно удивить.

Юноша разорвал целлофан на упаковке, вынул гладкий нейлон тёмного оттенка. Н-да, а вот чулки-то Денис надевать толком не умел…

– Только гетры приходилось, – виновато произнёс молодой человек. – Не было ни разу надобности.

– А что Марианна?

– Так у неё платье в пол, – ответил Тилляев.

– Для завершённости образа можно было и… – начала Светлана, но осеклась. – А туфли какие у тебя тогда были?

– Обычные балетки

нашли мне по размеру… Да ладно, ты же не думаешь, что для завершённости образа мне придётся надевать женские трусики?

«Будь моя воля, я бы тебя в них точно нарядила», – пронеслось в голове у Светы. Но вместо этого сказала:

– Думаю, сейчас это излишне. А чулки помогу надеть.

С этими словами она опять села на пуфик напротив Дениса.

– Ногу сюда давай, – сказала она.

Молодой человек поёрзал на стуле, поднял юбку и протянул правую ногу с болтающимся чулком на ней. Света обхватила её ладонями и принялась аккуратно, поглаживая, натягивать матово отсвечивающий нейлон. Она чувствовала, в какой неистовый бег пустилось её сердце, когда чулок обхватил мысок и голень, а лишь только её руки коснулись бёдра юноши и обтянули ногу кружевным верхом, комната закружилась вокруг актрисы.

«Боже, дай мне силы не получить разрыв сердца или не кончить», – подумала Светлана, надевая на Дениса второй чулок. Юноша молчал, вопреки ожиданиям, не балагурил и не комментировал. Он вдруг подал свои руки вперёд, словно намереваясь помочь Светлане. «Если он коснётся меня, я ведь отдамся ему прямо здесь и сейчас!» – мелькнуло в голове женщины.

– Ну вот и готово, – тихо произнесла Севостьянова. – Можешь примерить туфли.

Тилляев, стараясь не встречаться с актрисой глазами, осторожно поднялся со стула, оправил юбку и спокойно обулся. Сделал несколько шагов по комнате, приноравливаясь к непривычно высоким каблукам и пытаясь подражать женской походке.

– Нет! – воскликнула Светлана. – Не готово!

Конечно же, кадык… Как она могла упустить этот момент! Пусть у мальчика он был совсем небольшого размера, но любая наблюдательная дочь Евы вмиг заметит у «актрисы» адамово яблоко!

– Чего не хватает?

– Вот… – Севостьянова вынула из комода косынку нежно-зелёного цвета, подошла к Денису и несколькими движениями повязала ему на шее, словно платок. Что у неё творилось в душе, когда она проводила ладонями по груди юноши, описать сложно.

– Вот теперь всё, – произнесла женщина. – Накидывай жилетку и вперёд на сцену.

– А… А ты?

– Иди раньше. Не хочу, чтобы все сразу поняли, что я привела тебя. Что ты –это она.

– Да ладно, – пробасил Денис. – Меня сразу вмиг раскусят. Это же театр!

– Раскусят, – подтвердила Севостьянова. – Если ты забудешь про голос!

Денис шумно сглотнул и произнёс совершенно иным тембром, иным тоном – нежно, словно бы обволакивающе:

– Алоха оэ!

– Изумительно! – искренне восхитилась Света. – Давай, иди. Я через минуту появлюсь.

Денис ушёл, и Севостьянова облокотилась на трюмо, унимая головокружение. Да что с ней такое происходит?!

– Это кто? Настя? – донеслось до ушей Светланы. Негодующий возглас принадлежал Дедову, который, как помнила актриса, более других возмущался ренегатским поступком Кулагиной.