Высота одиночества
Шрифт:
— А что мне надо было думать, Рина? — Игорь бросил на нее еще один взгляд и отвернулся. — Ты же ничего не говоришь. Шарахаешься от Бердникова, как будто он… не знаю…
Рината подтянула одеяло выше и свесила ноги с кровати. Боковым зрением Игорь видел, как она встала, пальцами пригладила волосы и откинула их за спину, обошла постель и села в ногах, к нему спиной. Он думал, что сейчас она либо уйдет, либо наконец пустит его в свою жизнь, но Рина молчала. Не выдержав, он вздохнул и откинулся на подушку.
— Я никогда не была любовницей Бердникова, — тихо сказала Рината спустя еще минуту.
Крылов усмехнулся. Как будто он сам этого еще не понял. Только что тогда? Так хорошо складывающийся паззл оказался липой. В руках у него снова были разрозненные кусочки целой картинки,
— Никогда, Игорь, ни в каком смысле, — сказала она. — И если бы мне кто-то предложил такое… Я бы ни за что на это не пошла.
— А он предлагал? — Крылов лежал, прищурившись, и смотрел на нее так же холодно и твердо, как она на него.
— Нет, — решительно ответила Рина, глядя ему в глаза.
Молча Игорь привстал, дотянулся до нее и взял за руки. Рината не сопротивлялась — поддалась ему, залезла на постель и легла рядом, устроив голову на его плече. Вздохнула. Он гладил ее плечо, руку, накрытую вуалью длинных волос, изгиб талии. Когда-нибудь она ему все расскажет… Когда-нибудь, но не сегодня. А пока что было достаточно и того, что она, уставшая и теплая, прижималась к нему, и он чувствовал, как пальцы ее поигрывают с волосками на его груди.
Глава 17
Сквозь занавески пробивалось утреннее солнце. Еще не до конца проснувшись, Игорь зевнул и сладко потянулся. Простынь сбилась, но это его не беспокоило, — он отлично выспался и чувствовал себя отдохнувшим. И причиной всему, как он догадывался, был не только свежий загородный воздух. Открыв глаза, Крылов надеялся увидеть рядом сладко сопящую Ринку, однако взору его предстала пустая измятая подушка.
Он приподнялся на локтях и оглядел спальню — в комнате помимо него никого не было. Встал с кровати, подошел к окну и резко отдернул занавеску. Настроение с каждой секундой портилось все больше. Наспех натянул джинсы и свежую рубашку поло. Не дай Бог она начнет его в чем-нибудь обвинять. Игорь не представлял, что сделает с ней тогда. Не думала же она, в самом-то деле, что все эти ее взгляды, прикосновения, могут продолжаться бесконечно? Да о чем это он вообще?! Крылов мрачно посмотрел на неубранную кровать и пошел к двери. Вечером она более чем однозначно дала ему понять, чего хочет. Так что… дудки! Пусть только попробует скривить хорошенький ротик и ткнуть его пальцем в свое же собственное «хочу». И все же мысль о том, что она может сказать, будто он воспользовался ситуацией, была Игорю глубоко неприятна. Ума-то у нее хватит…
Осмотрев двор все тем же мрачным взглядом, Игорь вошел в дом Фирсовых. Заглянул в гостиную, но никого не обнаружил. Хотел было подняться на второй этаж, но вовремя себя одернул — вряд ли Рината может быть в спальне Миши и Сони. Оставалась только хозяйская кухня.
Именно там он ее и нашел. Кухня у Фирсовых была под стать всему дому — добротная, удобная, практичная и при этом весьма современная. В углу, возле приземистого разделочного стола, стоял большой двустворчатый холодильник, возле настежь раскрытого окна с покачивающимся от ветерка белым тюлем, висели темно-коричневые шкафчики. Обеденный стол, отлично гармонирующий с остальной мебелью, стоял ближе к другой стене рядом с диванчиком, на котором, поджав под себя ноги, и сидела Рината. Как ни в чем не бывало, она выбирала из миски с салатом колечки огурцов, обмакивала в пиалке со сметаной и отправляла в рот. Почувствовав на себе взгляд, она подняла голову. В уголке ее рта осталась сметана, волосы были заплетены в небрежную кривоватую косу.
— Привет. — Она, не отрывая от него взгляда, вытерла рот пальцами.
— А… где ребята? — Это самое глупое, что он мог сказать в такой момент. Но ее губы, ее пальцы… Игорь заставил себя не думать так явно о случившемся ночью и опустился на стул, стоящий с торца стола.
— Отправились выгуливать Дашку, — мягко ответила Рина, с каким-то
— А ты…эм-м-м… — Господи, да что же с ним такое творится?! Слов подобрать не может! Когда такое было, чтобы после секса… после отличного, надо сказать, секса с великолепной девушкой он не находил слов? Правильно, такого еще не было. Потому что на этот раз девушка была не просто великолепная, она была еще и желанная. А вот желанных, причем желанных настолько, у него еще не было однозначно. Глубоко вздохнув, Игорь потер лицо руками и снова взглянул на Ринату. — Ты чего так рано встала?
— Не знаю, — пожала она плечами. — Не спалось. И тебя решила не будить.
— Я подумал, что ты сбежала, — честно признался Игорь.
— Крылов, я, кажется, ясно дала тебе понять, что… — начала было Рината, но он не дал ей договорить.
Накрыл ее руку своей и ласково сжал пальцы. Рина, замолчав на полуслове, посмотрела на ладони и перевела взгляд на его лицо.
— Как ты? — спросил Игорь, не убирая руки.
— Хорошо, ответила она и встала, но лишь затем, чтобы через миг опуститься к нему на колени.
Рука Игоря, поддерживая, обвила ее талию. Секундная неловкость позабылась, стоило только Ринате обхватить его лицо теплыми ладонями и прижаться губами к губам. Крылов обвил ее второй рукой, прижал еще ближе и поцеловал в краешек рта.
— Ринка, что ты делаешь? — ощутив её ласковые руки под своей рубашкой, прохрипел он. Стоило ему лишь почувствовать прикосновения ее пальцев, как внутри все закрутилось в узел, обжигая нервы затаившимся желанием. Никогда, даже в старших классах, он не велся так на девчонок, а тут…
— Хочу тебя, — тихо сказала Рината, продолжая водить по его спине ноготками. Взгляд невинный, но в глубине синих глаз что-то манящее, влекущее, по-женски притягивающее и опасное.
— Миша с Соней могут вернуться в любой момент. — Он изо всех сил пытался сохранить остатки здравого смысла. Но губы уже искали чувственные местечки на девичьей шее, а пальцы расстегивали пуговку ее джинсов.
— Мы услышим, — срывающимся голосом проговорила Рината, обнимая его и притягивая к себе. Запрокинув голову, она закрыла глаза и протяжно выдохнула. Наощупь нашла край его рубашки и, дрожа от нетерпения, торопливо потянула вверх. Его кожа под ее ладонями была горячей. Ей хотелось прильнуть к нему, вжаться, почувствовать его еще ближе. Вчера ей казалось, что ей достаточно, но сейчас она снова чувствовала это странное биение сердца, эту слабость, эту сладкую дрожь… Подняв руки, она позволила Игорю снять с себя футболку и тут же прижалась к нему всем телом. Грудь ныла, прося его прикосновений, тело, привычное к холоду одиноких ночей, томилось в предвкушении. Повинуясь желанию Игоря, розовая резинка слетела с ее волос. Три длинных сплетённых жгута косы, освободившись, рассыпались по спине тяжелым густым водопадом. Подхватив Рину под бедра, Игорь встал и, недолго думая, усадил ее на деревянный обеденный стол. Она не возражала. Откинулась на руки, подставляя его губам плечи, грудь, живот. Стеклянная сахарница со звоном упала на кафельный пол и разлетелась на осколки.
— М-м-м… — глядя на кусок стекла, в солнечном свете переливающийся возле раковины, застонала Рина, когда Игорь втянул в рот ее сосок, и запустила пальцы в его волосы.
Спустя мгновение джинсы ее «украсили» пальму, служившую неотъемлемой частью интерьера Сониной кухни.
Повинуясь рукам Игоря, Рината легла на стол. Вздрогнула от прикосновения пылающей жаром кожи и прохладной поверхности столешницы. Игорь гладил, покрывал поцелуями ее лицо, ключицы, грудь. дальше, к ямочке пупка и еще, к самому низу подрагивающего от желания живота. Ей казалось, что его губы и руки везде, что вся она, оплетенная его страстью, его силой, его напором, уже не понимает саму себя. Только еще ближе, только еще нетерпеливее, только еще горячее… Обхватив за плечи, она увлекла его за собой. Глаза ее потемнели от страсти, зрачки расширились. Маленькие серебристые искорки в синей радужке блестели, словно крошечные звезды. Она смотрела ему прямо в глаза, и он, пропитанный ею, тонул в ее женской силе, в ее чувственности.